Кирилл - The-Earl-of-London-Louise-Bay

глубокого, я надеялся, что увижу ее снова и у меня появится шанс... я не знал, какой.

Дотронуться до нее? Поговорить с ней еще немного? Увидеть ее теплую улыбку, которая

освещала ее лицо и согревала все вокруг?

— Бьюсь об заклад, о тебе говорят в деревне. Богатый, успешный, красивый и без жены. Не

могу представить, что в этих краях много таких, как ты.

— Я думаю ты относишься немного предвзято ко мне, я уже говорил тебе, что не нужно

беспокоиться о моей личной жизни. Со мной все хорошо.

— Я не говорю о сексе, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты нашел ту, с кем сможешь

построить свою жизнь. Когда я умру…

— Бабушка, — прорычал я, прерывая ее. — Я не хочу, чтобы ты так говорила. Ты знаешь, что будешь жить вечно.

— Я очень на это надеюсь, но мне бы хотелось, чтобы ты остепенился. С каждым годом ты

не становишься моложе.

— Ты завалила меня своими комплиментами. Дай мне передохнуть. Мне тридцать пять лет.

— Да, вот именно. У тебя было достаточно времени на флирт и интрижки. Время пришло, мой мальчик.

— Не волнуйся, я пускаю корни, — сказал я, кивая в сторону сада. Я не собирался тратить

время и силы на то, чего не понимал. Я не брался за дела, в которых был не уверен, сосредоточив все свое внимание на том, что получалось у меня довольно хорошо. Именно

такой подход и принес мне много денег, к чему я и стремился. Но при таком подходе, сами

понимаете, личное могло отвлекать. Поэтому женщины для меня были одним из способов

выпустить пар. Покупка этого дома была лично для меня самым большим обязательством, которое я осуществил.

— Пока пусть так и будет. Но не заставляй меня слишком долго ждать правнуков. Этот дом

достаточно большой.

Правнуков? Не частые лекции о жене, и так особо мне не нравились.

— Я уже говорил тебе, что в ближайшем времени на моем горизонте детей не предвидится.

— Я хотел избежать отцовства. Отцовство было не для меня, это уж точно. Единственная

семья, которая имела для меня значение и единственная семья, которая у меня была, в лице

моей бабушки, сидела прямо передо мной. — Я уверен, что этот сад займет достаточно

много твоего времени.

— Он прекрасен, — сказала она. — Но не красивее, чем семья.

Пока я рос моя семья казалась мне совсем не красивой. Она была бурной и хаотичной, вызывала грусть, я не хотел ничего повторять.

— Ты уверена, что не будешь возражать, если я использую землю по своему усмотрению

там вдалеке? — Спросил я, чтобы сменить тему. За садом имелись двадцать два акра земли, леса и поля. Конюшни и прилегающая территория были давно заброшены, и это место, однозначно, ждало меня, чтобы я вдохнул в него жизнь. И я планировал это осуществить.

— Ты продолжаешь говорить о земле… с каких это пор ты интересуешься такими вещами?

— Меня интересует все, что может принести мне деньги, бабушка. Ты же это знаешь.

— Ты всегда был таким, — ответила она. — Надеюсь, ты больше не думаешь о той статье

в газете.

Я поставил свою чашку на стол.

— Я никакой-то мыслитель с воздушными замками, — ответил я. — Я привык действовать.

— Я не верил в знаки вселенной и звезды сошлись, но я был несказанно счастлив от

случившегося совпадения. Статья о моем пагубном влиянии на экономику страны, а не

инновациях и рисках, которые я осуществлял, вышла в тот же день, что и Бэдсли-Хаус

выставили на продажу. И у меня появилась идея, как использовать поместье Бэдсли, чтобы

доказать неправоту того журналиста.

— Ты не должен позволять подобным вещам оказывать на тебя влияние. Это всего лишь

самодовольный журналист, который испытывает зависть, что один человек с «бесполезным

титулом» смог создать такую империю.

— Вряд ли это можно назвать империей, — ответил я.

— А как бы ты назвал? Тебе тридцать пять, и, если учесть, что ты начал ни с чем, тебя

только что назвали одним из богатейших людей Англии.

— Но, как сказал тот журналист, я ничего не строю. На самом деле, все свои деньги я

заработал, делая прямо противоположное… в этом он был прав. — Статья почему-то осела

в голове и не давала мне покоя. Я не мог выкинуть ее. Критика этой статьи напомнила мне

о наследии, которое оставил после себя мой отец-разрушитель. Я всю жизнь пытался

доказать, что представляю нечто большее, чем просто сын своего отца.

Я думал, что покупка Бэдсли заполнит пустоту внутри, которая эхом отдавалась посреди

ночи. И хотя у меня не возникало никаких сомнений, что моя бабушка любила и заботилась