Дарья - RIP Tilli Koul

очаровательные нефритовые зеленые глаза сталкивались с моими.

Чувствуя, что он видит меня, я потеряла контроль над своим дыханием. Мое сердце

билось так громко, что я слышала его ритм в ушах.

Заал внезапно разорвал связь, его лицо исказилось в диком выражении, когда изо рта

вырвался громкий рев. Его большое тело быстро задвигалось, наклонившись вперед, его

руки и ноги были вывернуты назад, из-за узких цепей, сдерживающих его движения.

Заал опустил голову только для того, чтобы найти кандалы, закрепленные на его

запястьях и руках. Сосредоточившись, он начал натягивать цепи, проверяя прочность

звеньев.

С каждым взмахом, его сильные мускулы бугрились от напряжения, он кричал

оглушительным ревом. Он не мог освободиться и начал метаться. Выражение его лица

было ужасно суровым, и он смотрел на стену перед собой, словно ожидая, пока кто-

нибудь войдет.

Его голова металась, кулаки сжимались, он рвался из цепей. Я не могла этого

вынести. Я не могла смотреть, как он терзает себя. Когда из его горла вырвался еще один

разочарованный рев, я захлопнула свой ноутбук. С меня довольно.

Я пыталась успокоить свое дыхание, но была убеждена, что у моих легких

собственный разум. Я пыталась успокоить свое сердце, но оно билось слишком быстро. И

я пыталась расслабиться, но мое тело горело от сочувствующей боли. Боли от того, что

демоны обладали Заалом Костава.

Я внезапно вспомнила про Луку, в частности ночь финала «Подземелья», тогда

много месяцев назад. Он был груб и жесток, но в его глазах все еще было что-

то. Мерцание человеческого, пытающееся изо всех сил вырваться наружу. И у него была

Киса. У него были наши родители, Виктор и Кирилл. Он был у меня.

Но Заал. Заал был ничем иным, как необузданной агрессией. Его запястья были

изрезаны и истекали кровью, пока он пытался вырваться из цепей, он никогда не

переставал пытаться вырваться на свободу. Как будто что-то мучило его, заставляя

никогда не останавливаться.

Отставив от себя ноутбук, я побежала в ванную. Дрожащими руками открыла кран и

брызнула ледяную воду на лицо.

«Кто мог сделать такое с другим человеком?» — грустно подумала я. — «Кто мог

морально заставить кого-то быть таким жестоким, таким диким? Это больно и безумно?»

Но когда я подняла голову, и мои карие глаза уставились на меня в отражении

зеркала, я вспомнила разбитый и испуганный взгляд нефритово-зеленых глаз Заала, когда

он смотрел прямо на объектив камеры.

Да, он был порочный. Да, он был диким, но в ту долю секунды было нечто

большее. Что-то из настоящего Заала Костава все еще жило в нем. Я была уверена.

Вернувшись к своей кровати, я проскользнула под одеяло, измученная и

обессиленная. Я закрыла глаза, но мой разум все еще не мог отключиться.

Прежде чем я это поняла, я потянулась к своему ноутбуку и, глубоко вздохнув, открыла значок наблюдения. Безумные шаги Заала немедленно высветились на экране.

Положив ноутбук на боковой шкаф, я откинулась на подушку, наблюдая, как Заал, единственный живой наследник Коставы, постепенно теряет сознание в подвале моего

папы.

***

За прошедшие две недели я стала полностью одержимой им.

Мои дни были сосредоточены вокруг Заала. Я была свидетелем его медленного

срыва. Наблюдала за тем, как он дрожит, потеет и наносит удар по любому, кто

подходил. Я смотрела, как Лука пытается поговорить с ним, чтобы успокоить. Но Заал

только рычал и набрасывался. Я видела, как его бесконечно рвало, будто от ломки. И я

каждый вечер лицезрела, как быки подчиняли его электрошоком, чтобы усыпить, прикрепляя пакеты с едой и жидкостями для поддержания жизни.

И я замечала, как Лука постепенно терял надежду, что Заал может быть спасен. Мой

отец и Пахан не тревожили его, чтобы не способствовать в разжигании войны с

грузинами.

Прошло четырнадцать дней, и Заал не добился никакого прогресса.

Резкая боль наполнила мою грудь, когда его сила ослабла, когда он не мог

оторваться от пола. Он мог спать часами, лежа на холодном полу.

Я потеряла всякую надежду, моя одержимость этим человеком доминировала над

всей моей жизнью. Затем однажды Заал вообще перестал двигаться. Однажды его

безжизненное тело предпочло вовсе не просыпаться.

И это был день, когда все изменилось.

Глава 6

Заал

— Иди сюда, сынок. — Прервав игру в саду, я услышал, как мой отец зовет к столу, чтобы поесть. Я побежал к нему, и он завел меня на крыльцо, где уже сидели мои мать, сестры и братья. Моя бабушка сидела во главе стола и подмигнула мне.