Энтони Готтлиб - Мечта о Просвещении. Рассвет философии Нового времени

Следуй только тому рецепту, который считаешь абсолютно правильным.

Не пытайся делать одновременно множество действий.

Убедись, что совершаешь их в правильном порядке.

Не забудь ничего из ингредиентов.

Если в методе Декарта и было заложено что-то более конкретное, то выразить это ему явно не удалось. Из всей книги, которую он так и не смог закончить, выделяют четыре правила, а в незавершенном виде она содержала не менее 21 наставления о том, как «направлять свой разум». Некоторые из этих правил проливают свет на приемы, которые он использовал в математике, но ни одно из них не описывает отличительных особенностей его работы в целом. Не похоже и на то, что они показывают связь между его стилем в науке и более общей философией. Где-то в «Рассуждении», однако, есть некоторые подсказки относительно связи между верой Декарта в «механистическую философию» и его размышлениями о Боге, душе и пределах уверенности. Декарт утверждал, что есть фундаментальная ошибка, поражающая мышление людей: «Они никогда не поднимаются выше того, что может быть познано чувствами» 24. В этом и состоит особенность метода Декарта, если его можно так назвать. Именно решимость избегать того, в чем Декарт видел ограничения чувственного познания, направляла все рассуждения философа, включая размышления о физике. Как это выглядело на практике, становится яснее из другого его труда, опубликованного в 1641 г.

Я пишу лишь для тех, кто желает и может предаться вместе со мной серьезному размышлению и освободить свой ум не только от соучастия чувств, но и от всякого рода предрассудков 25.

Так писал Декарт в «Размышлениях», представляющих собой дневник шести дней созерцания. На случай если собравшиеся поразмышлять вместе с Декартом обнаружат тем не менее, что не могут согласиться с ним, он привел большое количество комментариев и возражений, которые Декарт и его друг Мерсенн собрали при работе над черновиком, сопроводив их ответами Декарта. Комментарии были: от французского иезуита; голландского католического теолога; Томаса Гоббса; самого Мерсенна; Пьера Гассенди, философа-математика, находившегося под влиянием античного скептицизма и атомизма Эпикура; Антуана Арно, который стал самым выдающимся философом-теологом во Франции, и множества других, в том числе неизвестных авторов. Приложение с энергичными дебатами было в семь раз длиннее самих «Размышлений». Дебаты о дебатах еще обширнее: «Размышления» оказались самой обсуждаемой философской работой раннего Нового времени.

И тем не менее ее основные идеи удивительно архаичны. Говоря конкретнее, их можно назвать платоновскими. Декарт призывает своих читателей обратить внимание прежде всего «на вещи умопостигаемые, отделенные от чего бы то ни было материального» 26, что, без сомнения, является отсылкой к Платону и его главным советам честолюбивому философу-правителю. Как верный последователь Платона, Декарт неизменно настаивает на том, что мы должны отвернуться от мира чувств и заглянуть в наш собственный разум в поисках истины. Однако глубокие сомнения, которыми Декарт предваряет свои рассуждения, полезны не только потому, что могут оградить нас от ошибочных предрассудков, но и потому, что они предоставляют «легчайший путь к отчуждению ума от чувств» 27. Многие древние платоники искали подобный путь, и один из них, а именно Святой Августин, шел, в сущности, той же тропой, что и Декарт.

В своей «Исповеди», опубликованной в конце IV в., Августин исследовал содержимое своего сознания, чтобы понять, можно ли в чем-то быть абсолютно уверенным. Он заметил: все, что он знает, может быть лишь сном, но в чем он точно не может усомниться, так это в собственном существовании: «Если я обманываюсь, значит, существую!» Самонаблюдение выявило и другие несомненные факты, не имеющие никакого отношения к чувствам, и Августин настаивал, что эти зерна знания указывают на существование Бога, заронившего их в наш разум. По крайней мере, в шести своих книгах Августин ссылался на известное в наши дни утверждение, что невозможно ошибаться в отношении собственного существования.

Декарту неприятно было узнать, что его самая известная идея оказалась отнюдь не оригинальной. Гордец, беспочвенно обвинявший своих прежних сотоварищей в краже его идей, он был поразительно жесток к тем своим современникам, в которых видел соперников. Он отвергал, например, труды великого математика Пьера Ферма, называя их «дерьмом» 28. Признавая первенство Августина, сделавшего вывод о собственном существовании исходя из того, что он мыслит, Декарт тут же добавлял: это заключение настолько очевидно, что «могло прийти в голову любому писателю» 29. (На самом деле, кажется, это приходило в голову некоторым мыслителям как минимум за два века до Августина.) Главная новизна, настаивал Декарт, заключается в том, что он — и только он — объяснил природу души: «Я… показал, что это размышляющее Я есть нематериальная субстанция без каких-либо телесных признаков» 30.