Всеслав Соколов - Молодой маг

— Я не вижу среди вас Натаниэля? С ним всё хорошо? — сразу стал серьёзным Ромул, но я поспешил вернуть ему улыбку:

— Всё нормально, Ромул, Натаниэль просто задерживается, скоро привезут и Варвару, мы нашли её. А это моя девушка — Алиса Озорнова.

Представил я свою возлюбленную, которую крепко держал за руку не собираясь никуда её отпускать.

— Рад встрече, леди, вы просто прекрасны! — воскликнул владелец гостиницы кланяясь девушке, — я буду рад, если вы остановитесь в моей гостинице.

— Антон, я теперь не Озорнова, а Орист, — усмехнулась девушка, — я благодарна за приглашение, господин Ромул, но у меня есть где жить в городе, у моего отчима — Еремея Ориста.

Ромул важно кивнул и сказал, что очень уважает её отчима и, что тот действительно является очень уважаемым человеком. После представлений он предложил всем нам позавтракать после тяжёлой, на что все приехавшие с радостью согласились. Лишь Арор сказал, что отправится в свою комнату отдыхать, вид у него действительно был не очень хороший.

Когда же я спросил не требуется ли ему что-нибудь, то он отвёл взгляд и тихо сказал, что всё в порядке и помощь ему не требуется, а после сутулясь и прихрамывая отправился на верх.

Дотур и второй волшебник тоже отказались обедать и распрощавшись с нами ушли. Остались только Я, Алиса и Широнис, но и магистр боевой магии сказал, что ему надо вернуться в школу и доложить Стефану обо всём случившемся. Поэтому, когда Широнис тоже поспешно утопал, мы остались с Алисой вдвоём. И Рому распорядился накрыть на нас двоих небольшой завтрак и пока весело улыбающаяся рыжая Берта накрывала нам на стол я не стесняясь рассматривал Алису.

Наконец Берта поставила на стол кувшин вина и быстро удалилась, а я сказал:

— Ты изменилась.

— Ты изменился, — одновременно со мной сказала Алиса, от чего мы оба весело рассмеялись.

— Ты первый, — сказала девушка.

— Ты повзрослела, стала ещё более красивой, — начал я свою исповедь, — теперь я понимаю, почему я не мог с тобой связаться мыслеречью, потому что я действительно не знаю тебя такой, какой ты стала, а ты ведь сильно изменилась, не только внешне.

Я прервался, чтобы сделать глоток приятного вина, после чего продолжил:

— Ты изменилась и внутри, я вижу. У тебя изменился взгляд, изменилась осанка, даже аура у тебя совершенно другая, сейчас она невероятно сильно пылает, гораздо ярче чем раньше, такой яркой ауры не видел ни у кого. Я не могу представить через что тебе пришлось пройти за те месяцы, что мы уже в этом мире. Но думаю, на твою долю выпало немало испытаний, даже это похищение — это нечто страшное. Натаниэль сказал мне, что этот мир постоянно бьёт по таким как мы, по иномирцам и, знаешь, я это чувствую, чувствую себя чужим в этом мире, чужим и одиноким.

— Даже после того как ты встретил меня, ты чувствуешься себя одиноким?

В глазах Алисы дрожали слёзы, готовые вот-вот прорвать незримую плотину и потечь по щекам.

— Антон, мне было безумно страшно всё это время, но я боялась не за себя, а за тебя. Я чувствовала тебя, я не могла говорить с тобой, но я чувствовала и иногда мне казалось, что ты находишься на грани, что ещё мгновение, и я не увижу тебя. Сегодня тоже такое было, там, в поместье Тартуса. Когда я была заперта в одной из комнат, я услышала грохот и поняла, что это ты за мной идёшь, я не знаю, как, но поняла это, а потом ты исчез, словно умер. В этот момент у меня чуть не остановилось сердце.

Она уже не сдерживала себя, слёзы градом катились по её щекам, падая на её синее платье. Я встал со своего места и приблизился к ней, опустился на колени рядом с ней и взял за руку.

— Алиса, послушай меня, — говорил я дрожащим от волнения голосом, — послушай, солнце моё, я никогда тебя не брошу и никогда не исчезну, ты слышишь, я всегда буду рядом с тобой, я всегда буду тебя защищать, потому что я люблю тебя.

— Правда? — в глазах девушки загорелись странные огни.

— Правда, — сказал я и приподнялся, и поцеловал её, а после продолжил, — конечно правда, больше всего на свете, больше жизни.

Я говорил ей ещё какие-то глупости, что для неё сделаю что угодно, достану звёзды с небес и со дна моря и много разной чепухи, которую обычно говорят влюблённые мужчины своим женщинам. А она лишь крепко сжимала мою руку и улыбалась, глядя мне прямо в глаза.

Наконец она совсем успокоилась:

— Ну хватит тебе, — серьёзно сказала она, — а то люди подумают что-нибудь не то.

— И пусть подумают, — вскочил я от переизбытка чувств размахивая руками, — мне плевать на весь мир, главное, что ты у меня есть, что ты рядом.