Малик Умбетбаев - Победит сильнейший

норматив я выполнял с трудом. Такая вот возрастная

несправедливость в детском спорте. Но тогда я этому не

придавал особого значения и ничего не знал о возможных

закулисных играх. Я открыто шёл на все приглашения и

чувствовал что мне все по плечу. Сейчас из глубины лет я

думаю что от рождения по натуре я скорее зритель на

стадионе, чем участник забега. Просто так случилось, что

диктор объявил - в следующем забеге принимает участие

такой-то. И назвал мое имя. Ну раз назвал, надо идти. На

большом электронном табло над стадионом вспыхнула моя

фамилия под номером один. Значит малая внутренняя

дорожка. Я надеваю коньки и со скамейки зрителей

спускаюсь на лёд. Мощно стартую вместе с выстрелом

пистолета, набираю скорость на прямой, шаг вправо и резкий

левый крен - вхожу в поворот. С каждым шагом скорость

нарастает, левая нога гудит от напряжения. Наконец из

поворота я вылетаю на уходящую вдаль ледяную дорожку и

качу, качу по ней размашистыми длинными шагами. А лёд

все не кончается. Да и я уже забыл куда я качу-плыву на

своих длинных коньках... Вдруг понимаю, что я по-прежнему

сижу зрителем на скамейке стадиона и наблюдаю за собой, скользящим по льду. Я пытаюсь что-что крикнуть своему

двойнику на дорожке, но он ничего не слышит. Я пытаюсь

снова и снова. Но звук рассыпается, так и не возникнув.

Только я слышу этот звук. Себя. Кто я.

В седьмом классе, где-то в середине учебного года, завуч

Валентина Петровна предложила мне присоединиться к

группе наших спортсменов для поездки на финал школьной

спартакиады в Эстонию. Не участвовать, а именно

присоединиться. Как часть культурной программы. Это были

финалы по легкоатлетическому пятиборью и они включали

бег на 100 и 400 метров, прыжки в длину, копье и ядро. Не

моя специализация. В финалисты от нашей республики

попали мои одноклассники, включая моего друга ,знаменосца

Витю. Интернат брал на себя путевку и проживание. Моим

родителям надо было оплатить половину стоимости билетов.

Вскоре после зимних каникул мы полетели с юга на запад. В

Прибалтику. Для нас это было будто слетать на Марс. Наша

группа включала пятерых атлетов, троих, включая меня, из

культурной программы, завуча Валентину Петровну и

тренера по гимнастике. Просто потому что у него был

аккордеон. С ним он всю дорогу не расставался. Его задача

была сыграть национальную мелодию для танца двух девочек

с казахского отделения школы. Завуч включила их всех в

культурную программу. На всесоюзном финале пятиборцев в

Эстонии мы, юные спортсмены Казахстана, должны были

выглядеть солидно. Особенно учитывая тот факт, что все

пятеро спортсменов финалистов от нашей республики были

русскими. Казахский народный танец под аккордеон был

предназначен для сглаживания этого национального

д и с б а л а н с а . Х о л о д н а я з и м н я я М о с к в а б ы л о

негостеприимной. Наш пересадочный рейс задержали. Ночь

мы провели всей группой в крошечном номере гостиницы

Аэрофлот. Из высоких окон отеля сквозь зимний смог

утренняя Москва была видна как на ладони. Снег, машины, дома. И вдруг через несколько часов мы все оказываемся на

другой планете. Мы прилетели в Таллин.

Сначала мы удивились солнцу и зелёной траве посреди зимы.

Затем мы удивились, что никто не говорит по-русски. Потом

мы просто перестали удивляться, потому что удивительным

было все. Иначе можно было бы легко потерять голову от

удивления. От моря до средневековых стен. Ни того, ни

другого я раньше не видел. Нас водили, нам показывали, нам

говорили. А мы просто смотрели, кивали головами и

соглашались как дети. Подобное этому головокружение я

испытал в Лондоне в 1990, когда приехал туда на учёбу из

голодной Москвы. И чтобы крыша совсем не съехала от

изобилия всего, я там тоже просто перестал удивляться. Это

помогает в необычной обстановке чего-то не по-советски

сверхъестественного. К каждому из нас прикрепили по

сопровождающему. У меня сопровождающей была

рыжеволосая Тиина из седьмого класса. Она знала только два

слова по-русски. Хочу и не могу. Этого нам вполне хватало

для полноценного общения. Когда она предлагала мне что-

нибудь, то спрашивала - хочу? Я радостно кивал головой.

Когда я спрашивал у Тиины что-нибудь, она отвечала - не

могу. Так что я все хотел, а Тиина ничего не могла. Нам так