Евгений Шмурло - Исторiя Россiи 862—1917 [старая орфография]

Въ Лѣсной сторонѣ нѣтъ степного раздолья, зато жизнь безопаснѣе и работа домостроительства устойчивѣе и вѣрнѣе. «Лѣсъ по самой своей природѣ не допускалъ дѣятельности слишкомъ отважной или вспыльчивой. Онъ требовалъ ежеминутнаго размышленія, внимательнаго соображенія и точнаго взвѣшиванія всѣхъ встрѣчныхъ обстоятельствъ. Въ лѣсу главнѣе всего требовалась широкая осмотрительность. Отъ этого у лѣсного человѣка развивается совсѣмъ другой характеръ жизни и поведенія, во многомъ противоположный характеру коренного полянина. Правиломъ Лѣсной жизни было: десять разъ примѣрь и одинъ разъ отрѣжь. Правило Полевой жизни заключалось въ словахъ: либо панъ, либо пропалъ. Полевая жизнь требовала простора дѣйствій; она прямо вызывала на удаль, на удачу, прямо бросала человѣка во всѣ роды опасностей, развивала въ нёмъ беззавѣтную отвагу и прыткость жизни. Но за это самое она же дѣлала изъ него игралище всякихъ случайностей. Вообще можно сказать, что Лѣсная жизнь воспитывала осторожнаго промышленнаго политическаго хозяина, между тѣмъ какъ Полевая жизнь создавала удалого воина и богатыря, беззаботнаго къ устройству политическаго хозяйства» (Забѣлинъ).

Полевой югъ пріучалъ къ козакованью, Лѣсной сѣверъ, наоборотъ, — къ сидѣнью на мѣстѣ, къ общественности: выжечь ли лѣсъ, выкорчевать ли пни, вспахать поле — всё легче съ помощью другого, чѣмъ одному; оттого здѣсь больше, чѣмъ на югѣ, дорожили общественной жизнью и крѣпче держались ея; оттого и государственная жизнь установилась здѣсь прочнѣе, чѣмъ на югѣ. Позже, когда на югѣ стало невыносимо отъ кочевниковъ, населеніе Приднѣпровья направилось на сѣверо-востокъ, въ Лѣсную полосу и, колонизовавъ её, положило начало Великорусской народности. Такимъ образомъ, Поле и Лѣсъ наложили свой отпечатокъ на два развѣтвленія русскаго народа: на малороссовъ и великорусовъ.

7. Русскій Drang nach Osten

На Западѣ политическія границы государства для каждаго были очерчены, можно сказать, съ первыхъ же дней ихъ существованія и оставались, въ предѣлахъ данной народности, почти безъ измѣненій. Совершались завоеванія; чужія области силою оружія присоединялись; но именно потому, что онѣ были чужія, населены другимъ народомъ, обыкновенно онѣ отпадали и возсоединялись съ тѣми политическими организаціями, отъ которыхъ были насильно отторгнуты. Границы нынѣшней Англіи, Франціи, Испаніи, Италіи или Швеціи, Норвегіи почти тѣ же самыя, какими онѣ были при возникновеніи этихъ государствъ.

Столѣтняя война, въ Средніе вѣка, между Франціей и Англі­ей вернула послѣднюю въ ея естественныя границы; Итальянскіе походы французскихъ королей въ Италію, въ концѣ XV и въ началѣ XVI вв., окончились неудачно, главнымъ образомъ потому, что выводили Францію за предѣлы ея естественныхъ границъ; владычество Испаніи въ Сициліи и Миланѣ было непрочно по тѣмъ же причинамъ. Сравн. ещё: недолговѣчность шведскаго владычества въ Сѣверной Германіи, австрійскаго на Апеннинскомъ полуостровѣ, испанскаго въ Нидерландахъ. Одна только Германская народность раздвинула свои границы и, продвинувшись за Эльбу, въ восточномъ направленіи (нѣмецкій Drang nach Osten), колонизовала (германизировала) новыя земли (славянскія), превративъ ихъ въ нѣмецкія. Колоніи, какъ мы ихъ понимаемъ теперь, стали возникать лишь въ Новые вѣка: это всегда земли за предѣлами государства, обычно въ странахъ не-европейскихъ, особый міръ, рѣзко отграниченный отъ своей метрополіи.

Такой колонизаціи Россія никогда не знала; ея колонизація сродни германской, только въ большемъ масштабѣ. Русская колонизація — это постоянное раздвиженіе государственной границы, постоянный ростъ территоріи Русскаго государства. Чѣмъ была она вызвана? Равнинность Русской страны (см. выше, пар. 1), лёгкость передвиженія по рѣчнымъ путямъ (пар. 4) и вынужденный уходъ съ юга подъ напоромъ азіатскихъ кочевниковъ (пар. 6) выработали въ русскомъ народѣ большую подвижность и наклонность къ передвиженіямъ — черта, которая проходитъ чрезъ всю его исторію. Пройдутъ вѣка, прежде чѣмъ русскій человѣкъ окончательно осядетъ и заведётъ себѣ прочное, постоянное жильё. Передвиженія эти, не вполнѣ законченныя ещё и въ наше время, направлялись обыкновенно въ сторону наименьшаго сопротивленія: уже при Рюрикѣ русскій человѣкъ сидитъ не только въ Новгородѣ и Кіевѣ, но и на территоріи финновъ, въ Суздальскомъ краѣ (города Ростовъ, Муромъ); новгородскіе ушкуйники и промышленники съ давнихъ поръ захватили весь сѣверъ нынѣшней Европейской Россіи; Уральскія горы Ермака съ его ватагой не задержали; въ какихъ-нибудь 100 лѣтъ русскіе «землепроходы» прошли чрезъ всю Сибирь и дошли до береговъ Тихаго океана.