Сиара Симон - Пастор

За моими веками уже танцевали звёзды, но я не убирал руки. Мне не хотелось смотреть в лицо Святому Августину или прямо сейчас быть священником. Я не хочу снова срывать листы календаря и выбрасывать их в мусорную корзину.

Мне хотелось помолиться в полной темноте. Мне хотелось, чтобы ничего не стояло между мной и Богом, включая эту женщину и мою профессию. Я хотел, чтобы всё было нормально, но мой грех не позволял этому случиться.

« Мне жаль, — молился я. — Мне так жаль.»

Мне жаль, что я подвёл тебя, Бог. Мне жаль, что я осквернил святость этого места и дал похоти овладеть мной в то время, когда кто-то ищет моей помощи как пастора. Прости, что не могу себя достаточно контролировать, ведь холодный душ и пробежка временная помощь, но только эти трюки я узнал за последние три года, чтобы заглушить свои плотские желания.

А ещё…

А ещё прости меня за то, что я не сожалею.

Чёрт, я совсем не сожалею.

ГЛАВА 5.

— И тут я подумала, разве священники не пьют только вино для причастия.

Я поворачиваю голову и вижу Поппи, стоящую перед моим столом. Находясь в небольшой кофейне через дорогу от церкви, я пытался разобраться во всех этих бюджетных штуках и потерпел неудачу, в основном ничего не выполнив, за исключением проверки форумов « Ходячих мертвецов» и нанесения огромного урона запасам кофе.

Мне бы хотелось ответить на остроумное приветствие Поппи, но она была одета в платье — кремовая винтажная штучка с рукавами три четверти и юбкой до середины бёдер — в то время как оно не было открытым или особенно обтягивающим, это платье невинно подчёркивало её изгибы и талию, а также полную грудь. Она была настолько близко, что я мог протянуть руку и прикоснуться к её бёдрам, а затем вплотную подтолкнуть к себе, чтобы нагнуть через стол, задрать юбку и похоронить своё лицо между её ножками.

(Но как вы знаете, в последний раз, когда видел её, это закончилось тем, что я кончил на стол в своём офисе.)

К счастью, она села на стул напротив и этим спасла меня от нарушения моих обетов прямо в кафе.

— Над чем работаешь? — спрашивает Поппи, кивая в сторону ноутбука.

Я тихо вздыхаю, мысленно благодаря Бога, что она не обратила никакого внимания на моё молчание, а затем снова говорю спасибо за безопасную тему о бюджетных таблицах.

— Мы работаем над сбором денег на ремонт церкви, — отвечаю ей. — И у нас уже было несколько заявок на получение работы, это лишь вопрос о выделении средств в правильные места после того, как мы удовлетворим наши первоначальные задачи.

— Могу я посмотреть? — спрашивает она, беря в руки мой ноутбук.

Я не успеваю кивнуть, как она уже смотрит мои документы. Небольшая улыбка появляется на её губах, делая Поппи сексуальной, умной и в то же самое время озорной.

— Куда ты пошёл учиться после школы, Отец Белл? — спрашивает она, продолжая смотреть на экран и кликать мышкой каждые несколько секунд.

— Перед магистром богословия? Классические языки. Si vis amari , ama (прим.: Если хочешь быть любимым, люби).

— Предполагаю, на занятиях латинского языка они не особо научили тебя формулам электронных таблиц.

— Я обычно был занят изучением другого рода таблиц, — говорю я немного резче, чем было нужно. Словно предупреждая её.

Нет. Словно обещая.

Она вздохнула и посмотрела на меня, встречаясь своими ореховыми глазами с моими.

Чёрт, да что со мной не так? Почему я не могу вести себя с ней нормально и не думать постоянно о сексе?

— Ты говорил о формулах?

— Эм, точно, — её глаза снова метнулись к экрану, и она сглотнула. Её гладкое горло пришло в движение, и я так захотел, чтобы оно выгнулось мне навстречу.

Я желал, чтобы всё её тело выгнулось мне навстречу.

— Разве у церкви нет программы по ведению бухгалтерского учёта? — уточняет она, останавливаясь, чтобы исправить ряд данных, которые я случайно скопировал.

— Да, наш офис-менеджер обычно это делает, но я не знаю, как её использовать.

— Таким образом, ты можешь процитировать Сенеку, но не работать в программе Quicken.

— Ты знаешь, кто такой Сенека? — улыбнулся я. Не встречал много таких людей, которые знали, кем был Сенека, и ещё меньше тех, кто узнал цитату из его писем.

— Мои родители платили достаточно денег за многие бесполезные вещи.

— Ты считаешь это бесполезным? Non scholae sed vitae . Не для школы, а для жизни мы учимся.

— Но что насчёт si vis amari, ama ? Если хочешь быть любимым, люби? Я попробовала однажды. Это не сработало так хорошо, — её тон был жёстким.