Калия Рид - Между двух огней

Северин кивнула и снова начала пинать манекен.

— Почему он не должен тебе нравиться? Максен не запретный плод. Он хороший парень.

— Я знаю, — просипела Северин. Ее сердце колотилось не от напряжения, переполняющего ее тело, а из-за внутренней борьбы. Сложно удержать правду в секрете, когда она так умоляла отпустить ее на свободу.

— Ты должна действовать, — подмигнула Анна.

Северин ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Она знала, Максен — более безопасный вариант. Он смешил ее. Рядом с ним она чувствовала спокойствие, которого ей обычно не хватало. В этом смысл. В кои-то веки Северин должна послушать логику и интуицию.

— Я больше не могу, — устало объявила Анна. — Я пойду в раздевалку, пока еще в состоянии.

У Северин вырвался короткий смешок.

— Иди, я скоро.

Она взяла воду и сделала большой глоток.

— Мне кажется, через пару лет я увижу тебя в рядах копов.

От звука его голоса Северин прикусила пластиковый край бутылки. За ее спиной стоял Тайер и смотрел на нее со смесью уважения и интереса. Это место для Северин не входило в число предпочтительных для приятного времяпрепровождения. Совершенно.

У него, очевидно, все наоборот.

Северин убрала бутылку ото рта. Тайер с нетерпением следил за ее движениями. В этом не было ничего хорошего для стресса, который Северин только что изгнала из своего тела.

— У меня тренировка по самообороне. Знаешь, от всех окружающих придурков.

Тайер улыбнулся. Его улыбка не была однобокой. Он ничего не делал наполовину. Когда он улыбался, улыбка была всепоглощающей.

— Ну, я парень, и я официально заявляю, что буду держаться от тебя на расстоянии метра.

Северин хихикнула, все еще пытаясь восстановить дыхание. Теперь, когда он здесь, все стало в десять раз сложнее. Он прислонился к стене, одетый в майку и шорты. Один пункт из ее гигантского бесконечного списка вопросов можно вычеркнуть. После тренировки он выглядит точно так же, как она и представляла.

Возможно, она была абсолютно не права, считая спорт творением дьявола. Если бы все так хорошо выглядели после тренировки, она бы купила билеты в первый ряд на матчи их мужской баскетбольной команды. Конечно, она упустила свой шанс.

— Если ты все время будешь держаться от меня на таком расстоянии, то мы, вероятно, в конце концов, станем лучшими друзьями.

— Почему это должно мне понравиться? — он излучал оптимизм. Северин никогда раньше его таким не видела. Она раз за разом ударяла по своему бедру почти пустой бутылкой воды. В его глазах плясали озорные искорки. Это могло означать катастрофический ущерб для всех.

— На расстоянии метра? По-моему, это на один гребаный метр дальше, чем нужно.

— Боже, ты смеешься? Ты только что потратил на меня действительно удачную фразу.

Он отошел от стены.

— Северин, у меня нет «удачных фраз», — ответил он, показав руками кавычки. — Это бы означало, что я пользуюсь чьими-то словами. Все, что я говорю — мое собственное.

Ее рука застыла, и бутылка зависла на полпути. Если он шутил, то у него самое непроницаемое лицо в мире. Ей безумно не нравилось, что она не знает, о чем он на самом деле думает. Из-за этого невозможно быть с ним наравне.

— Так ты сегодня придешь?

Северин приподняла бровь.

— Эм, нет. Я никогда раньше не была у тебя в квартире, почему я должна прийти сегодня?

— Максен говорил о твоем приходе, — он закинул на плечо свою спортивную сумку и сделал Северин знак идти за ним. Ей было слишком любопытно, чтобы сказать ему, что женская раздевалка в другой стороне, прямо противоположной той, куда он направлялся.

— Ну, очевидно, не сегодня, — невозмутимо ответила Северин. Но внутри нее кровь бешено мчалась по венам после интенсивной тренировки. Она должна ощущать себя натруженной и спокойной, но все как раз наоборот. Она почувствовала себя только хуже — будто смешала «Рэд Булл» со снотворным. Ее тело хотело отдохнуть, но разум был чересчур возбужден, чтобы следовать приказам.

— Максен будет раздавлен, — между прочим заметил Тайер.

— Ты кажешься слишком счастливым из-за того, что я не приду. Я тебе докучаю?

— Действуешь ли ты мне на нервы? — они шли по узкому коридору. Тайер подошел ближе, чтобы пропустить идущих мимо людей, его рука плотно прижалась к ее руке. Ее сердце екнуло, и, вопреки воле, она оказалась на американских горках, на которых никогда не хотела кататься.

— Да, определенно.

Достоинство кипело у нее в крови, но Северин начинала думать, что рядом с ним она почти полностью теряет самоконтроль. Прямо сейчас она знала, каково быть одной из тех девушек, которых она ненавидела.