Владимир Шак - Апельсины у кромки прибоя

Подкатил лифт, и наш провожатый в мгновение ока доставил нас на третий этаж к улыбчивому мэру. Речь, судя по живой жестикуляции, была, видимо, яркой, а сводилась она к следующему. Свадьбе в Турции, — говорил мэр, предшествует длительная процедура — переписка, знакомство с родителями… И наконец наступает торжественная церемония бракосочетания. Визит украинских журналистов, подчеркнул далее мэр, — это и есть те важные мероприятия, предшествующие свадьбе.

Вот, значит, как получается…

[ Фото из архива автора ]

В Стамбуле

На турецком берегу Средиземного моря

История 34-я. Семья Федора Шаляпина могла бы владеть частью Украины

ЧАСТЬЮ — это, конечно, громко сказано. Частичкой, кусочком, мысом-скалой. Соединенный с Южным берегом Крыма узким перешейком, он, однако, считается едва ли не главной достопримечательностью просторной «пушкинской» гурзуфской бухты — знаменитое Лукоморье Александр Сергеевич увидел именно здесь, поднявшись на живописный утес.

А впервые описан он был, как полагают некоторые исследователи, еще стариком Гомером. «Туда не взойдет и оттоль не сойдет ни единый смертный, хотя б с двадцатью был руками и двадцать бы ног имел», — таким необычный гурзуфский мыс запал в душу автору бессмертной «Одиссеи». Но сегодня никто бы, наверное, и не вспомнил, что в начале века двадцатого у этого кусочка крымской земли имелся хозяин. Если бы не его имя.

В 1916 году, по легенде, всего за один рубль, скала была продана Шаляпину владелицей располагавшегося поблизости курорта Суук-Су Ольгой Соловьевой. Мысом Шаляпина на черноморских лоциях она помечена и по сей день.

В отличие от Пушкина, который, вроде бы, бывал на мысе, я на его вершину так ни разу и не поднялся — хотя и бывал возле него многократно: не рискнул. А вот возможность подтвердить [или развеять] легенду у меня однажды появилась: во время визита — летом 1999 года, в Украину [и, в частности, в Крым] внучки Шаляпина Лидии.

Наивный человек, я надеялся, что наследница гурзуфской собственности певца если не свободно говорит по-русски, то уж, по крайней мере, понимает русскую речь. Лидия Йола Либерати-Шаляпина — итальянка по происхождению и до крымской поездки на территории бывшего Союза бывала лишь дважды.

Тем не менее, мне повезло: обязанности переводчика любезно согласился взять на себя кузен Лидии, в недавнем прошлом — профессор Сорбонны Георгий Соловьев. Как оказалось, это его бабушка, Ольга Соловьева, и уступила скалу Федору Ивановичу. Кстати, третьей в компании гостей — а пребывали они тогда в МДЦ «Артек», была внучка хозяина курорта Суук-Су, весьма известного в свое время российского инженера-мостостроителя Владимира Березина Галина Березина, приехавшая в то лето в теплый Крым, если мне не изменяет память, из Минска.

— Мой дед, — улыбалась по-доброму на мои расспросы Лидия Йола, — большой гений… Вроде Пушкина.

— В вашей семье, конечно же, бережно хранится память о нем?

— Все чтут память Федора Ивановича! Прекрасно знает о нем и мой сын — ему сейчас 40 лет. А у брата Франко дочь Татьяна научилась великолепно говорить по-русски… Четыре года назад, в 1995 году, вся наша семья была приглашена в Москву — на открытие музея Шаляпина и памятника ему в Новодевичьем монастыре. Во время этих событий скончалась моя мама. Она была очень больна, но обязательно хотела поприсутствовать. Она всегда желала умереть в России, и ее похоронили недалеко от Шаляпина. Она была большой патриоткой России.

— А вы себя кем считаете?

— Я русская только на четверть… Но тягу к этому краю всегда ощущала. Так же, как и к Киеву. Для меня большое переживание — бывать в тех местах, где бывал Шаляпин.

— А чем вы занимались в жизни?

— Окончила фармацевтический факультет университета, имею докторскую степень… Преподавала в школе математику, латынь… А теперь — в отставке. Живу в Риме.

— В Италии такое же красивое море, как и тут, в Украине?

— Прибрежная полоса где-нибудь возле Капри — очень похожа на крымскую. Но воздух там не такой чистый. Там много промышленности, транспорта.

— Как в вашей семье восприняли посмертное «переселение» Федора Ивановича из Франции, где он был похоронен, в Россию?