Скай Уоррен - Мне нравится твоя ложь

Шок тоже присутствует, и это помогает.

Как в прострации. Меня здесь нет, я не раздеваюсь и трясу задницей для посторонних. Я все еще сплю.

К тому времени, как я выхожу, небо уже насыщенно оранжевое. Легкая дымка висит между домами, смесь тумана и утренней росы. «Гранд» закрывается. Блу выпроваживает последних клиентов, и они уходят прочь, спотыкаясь по неровной брусчатке и страдая от похмелья. Половины камней на дороге нет, часть фасада тоже отсутствует, как будто мы в истерзанной боями стране. И мы ― воины, сражавшиеся и потерявшиеся на этой улице.

В центральном фонтане только сухая листва и окурки. Какая бы статуя некогда ни украшала центральную колону, она давно была отломана. От нее остались только неровные края, торчащие вверх. В целом это подходящее украшение для двора «Гранда» ― сломленное, но гордое.

Будучи все еще в трансе, я направляюсь домой к Кенди. Оцепенение помогает мне, притупляя страх, я обхожу бродягу и жутко выглядящего мужчину, упавшего в подъезде.

Мой стук эхом отражается от выцветших зеленых стен.

Она не отвечает.

― Кенди, ― говорю я, прижавшись лицом к двери, в надежде, что она услышит меня. До сих пор нет ответа. На всякий случай я дергаю за ручку, но дверь закрыта.

Беспокойство нарастает в моем животе. Если она умирает от передозировки за этой дверью… если она пошла домой с незнакомцем, и он связал ее в подвале. Существует много способов попасть в беду. Много способов получить травму.

Я знаю это из личного опыта.

― Кенди…

На этот раз я шепчу. Знаю, что она не ответит. Под кайфом ли она или просто ушла, все равно вне зоны моей досягаемости.

Глупо думать, что я в состоянии помочь ей, если я не могу помочь даже сама себе.

Я обхожу мужчину, валяющегося на лестнице, который выглядит растерянным и потерявшим надежду. Едва замечаю человека, который держит для меня дверь открытой. На самом деле, когда я свернула на тротуар у подъезда Кенди, я почувствовала покалывание в затылке. То же самое я почувствовала, когда он в первый раз появился в стрип-клубе.

Я застываю. Каждый мускул в моем теле замирает.

― Я не причиню тебе вреда, ― слышится мужской шепот позади меня. Знакомый мужской голос.

Сердце колотится. Ладони сжимают ручки сумки.

― Хани, ― мягко говорит он. Хоть это и не настоящее имя, но в этот раз я не слышу насмешки в его голосе. Он звучит встревоженно.

О, Боже, это он. Я надеялась, что ошибалась. Он может говорить, что не причинит мне боль, но ни один человек не придет без приглашения к стриптизерше с благими намерениями. Отворачиваясь, чтобы не смотреть ему в глаза, я говорю в пустой тротуар.

― Что ты здесь делаешь?

― Я последовал за тобой, ― он делает паузу. ― Здесь небезопасно.

Холодок бежит по моей коже. Как я его пропустила? Или что еще я упустила? За время побега я приобрела определенные навыки, но все же я не шпион. Я ― наследница. Принцесса . По крайней мере, меня учили ей быть. Я могу устроить званый обед для самых богатых, смертоносных людей страны, но не могу засечь слежку. Не знаю, как бороться в одиночку.

― Чего ты хочешь от меня? ― с трудом сглатываю я.

Минет? Трахнуться? Это единственные вещи, которые я могу дать.

Его дыхание ласкает мой висок, нежно шевеля волосы.

― Я просто хочу поговорить.

Это вызывает у меня усмешку. Он может преследовать меня, и я могу трахнуть его, но, по крайней мере, мы можем быть честными.

― Тогда почему ты вторгся в мое личное пространство?

Вежливость ― это банкнота в десять долларов, брошенная на сцену. Но за нее стоя и придерживая дверь открытой, пародируя манеры джентльмена, он может убраться из моего личного пространства. Он может перестать заставлять мое сердце биться слишком быстро, и мою кожу становиться липкой и горячей.

После паузы он делает шаг назад. Не далеко, но достаточно для того, чтобы я снова смогла дышать. Я поворачиваюсь к нему лицом и снова сталкиваюсь с этим чувством дежавю узнавания. Разве я не встречала его раньше? Я бы вспомнила это лицо, его твердость, черт, намек на уязвимость в его темных глазах, но у меня есть странное ощущение, как будто я ему доверяю, хотя он чужой.

Очевидно, что я не могу доверять этому чувству.

Я считаю, что побег от него бесполезен. Для меня он слишком быстр. И я не хочу увидеть, что произойдет, когда он разозлится. И к тому же я рискую тем, что приведу его к мотелю, к Кларе.

Не то, чтобы я могла натравить на него копов, по крайней мере, не без ответов на кучу других неудобных вопросов. Вместо того я позволяю ему взять сумку, когда он двигается, чтоб забрать ее у меня. Без разрешения, конечно. Он закидывает ее себе на плечо в манере темной параллельности рыцарства. Он отпустит меня только, когда будет готов.