Бурунова Елена - В омуте страстей

- Не решила ещё. Думаю, – спокойно призналась Янина.

- И сына ты моего надоумила в Сечь бежать? – уже вскипал рогатый муж.

- Алексей Платоныч, оглянись вокруг. Сын твой вырос, а ты и не заметил. Он сам решения принимает. Я ему вовсе не указ. Взрослый, – говорила Янина, не сводя глаз с князя. – Так и дочь вырастит, а ты и не заметишь. Я уйду. Ты и это не заметишь. Чужие мы. Так сейчас отпусти меня с миром, князь.

- Отпустить рад бы, не могу. Перед твоим отцом в долгу.

Князь старался казаться спокойным, но тяжёлое дыхание выдавало в нём негодование. Отпустить её? Никогда! Не опозорит она его и своё имя.

- Я знаю, не любишь ты меня. Не люби, но память отца пожалей. Сбежишь с казаком, весь род свой опозоришь. Ты последняя из древнего шляхетского рода Азинских. Подумай Янина, что люди скажут. Дочь кастеляна Туровца бросила семью и сбежала с нищим проходимцем. Не позорь отца и себя, – голос князя дрожал, когда он это говорил.

Янина не выдержала и вскочила со стула. Гневно сверля глазами мужа, закричала:

- Я всю свою жизнь жила, как хотел отец! Как требуют Долг и Честь! А что это такое? Зачем жить, лишая себя самого главного – Любви! Разве честь семьи стоит моих лишений? Честь, которую продали сначала старому магнату Жолевскому, потом королю. А когда надоела, подарили тебе, князь! Это моя честь? Это мой долг? Быть чьей-то собственностью? За меня всю жизнь решали, сейчас я хочу решить сама. Чтобы я не выбрала честь, долг, позор, любовь, но это будет мой выбор!

Понимая, что жену так не остановить от ошибочного решения, князь подошёл ближе. Он резко прижал её к себе и поцеловал. Жена сопротивлялась, но потом всё же сдалась.

- Я был плохим мужем, – признал Алексей Платоныч, когда оторвался от губ жены.

- Ты им вообще не был, – задыхаясь, сказала Янина.

Поступок мужа смутил дочь кастеляна. Она была уже готова уехать в Сечь с Богданом, но слова князя и поцелуй заставили задуматься. А и вправду, на что им жить. Богдан будет постоянно в разъездах и походах. Там нет покоя. Бесконечные набеги татар. Сопровождать любимого в походах она не сможет. Да и как? В повозке, как походные девки? Нет, она не девка, а пани. Дочь пана Азинского. Она привыкла к другой жизни. К жизни полной слуг. Пани не знала голода. Только последнее несколько недель познакомилась с участью бедных. Пришлось поголодать в дороге. Она уже мечтала, когда приедет в лагерь наесться досыта. А если родятся дети, что им она даст. Полуразвалившуюся хатку – мазанку и страх перед набегом крымчан.

- Я буду лучшим мужем, если ты дашь мне шанс, – сказал князь.

Она не заметила из-за раздумий, как Алексей Платоныч подошёл к выходу. Подняв полог шатра, он отставил Янину наедине саму с собой.

Недолго дочь кастеляна думала в полном одиночестве. И когда уже почти решилась на побег в шатёр вбежала Маша.

- Мама, я думала, что ты потерялась! – радостно кричала девочка, обнимая мачеху. – Ты нашлась! Папа сказал, где ты!

Янина обняла девочку. Слёзы не то радости, не то разочарования полились с её глаз. Убежать не дают. Не сможет она теперь. Маша не отпустит. И собою взять падчерицу нельзя. Не место маленькой девочке в таком не постоянном крае.

- Я не буду тебя учить, милая моя. И отговаривать особо не буду,– сказала Ижбета, присаживаясь на кресло. Её старые ноги чуть держали измождённое усталостью тело. – Богдан хороший, смелый, горячий. Любит тебя безумно. Жизнь готов за тебя отдать, девочка моя. Я знаю, что ты любишь его. Давно любишь, но жизни с ним у тебя не будет. Сложит голову где-нибудь в походе, и останешься ты одна. Такая любовь долго не живёт. Лучше о ней вспоминать и плакать по ночам, чем горевать от утраты и разочарования. Отпусти его, Янина. Отпусти. Пусть скачет на четыре стороны. Такой мужчина, каким стал наш Богдан, на месте одном сидеть не сможет. Затоскует по свободе.

Янина поцеловала падчерицу.

- Я сейчас приду, родная. Только с Богданом попрощаюсь, – сказала она девочке.

Она строго смотрела на свою бывшую подопечную. Не уж-то сбежит. Бросит всё и сбежит с казаком. Старой женщине не хотелось в это верить, но в серых глазах пани она видела решительность. Дочь пана Азинского давно всё решила и напутствия няньки ей не к чему были. Опустив полог шатра, Янина со всех ног бросилась к Богдану. На рассвете они собрались бежать. Так договорено было. Как только приедут в лагерь, на следующее утро уезжают.

ГЛАВА 25.

Наверное, мир так устроен, когда ты очень сильно чего-то жаждешь, то обязательно не получишь. Кажется, вот-вот оно счастье, только дотянись и ухвати рукой. Ты тянешься и тянешься, но всё напрасно. Твоё счастье растворяется перед тобою, как мираж в пустыне. Янина была полна решимости сбежать в Сечь. И вот осталось несколько часов до рассвета, а пани стояла у палатки Богдана, боясь войти.