Gavrila Derzhavin - Духовные оды

Жатв изобилием дарит

И, избавляя бед и скуки,

Не предает во вражьи руки.

Всегда ему воспомогает,—

В болезни даже на одре,

Когда вкруг ложа уж сверкает

Его серп смерти — и в заре

Он вечности, быть в мгле уж мнится,—

Но, вдруг воспрянувшим, здрав зрится.

Так мнил, надеясь я на Бога,

И сострадателен всем был,

На лица сира зрел, убога,—

И Бог стократ мне заплатил:

Когда мне враг ковал напасти,

Сиял я паче в славе, в счастьи.

1813

ХРИСТОС

Никтоже приидет ко Отцу, токмо мною.

Иоан. гл. 14, ст. 6

О Сый, которого пером 1,

Ни бренным зрением, ни слухом 2,

Ниже витийства языком

Не можно описать, а духом 3

И верой пламенной молить!

Твоею благодатью пленный,

Как бы на небо восхищенный 4,

Тебя дерзаю я гласить 5.

Тебя! — но кто же сущий Ты,

Что человеком чтим и Богом?

Лице, как солнца красоты! 6

Хитон, как снег во блеске многом!

Из ребр нетленных льется кровь! 7

Лучи — всю плоть просиявают!

Небесный взор, уста дыхают

Сладчайшим благовестьем слов!

Кто Ты,— что к нам сходил с небес

И паки в них вознесся в славе 8?—

Вовек живый и там и здесь

Несметных царств своих в державе 9,

В округе и средине сфер.

Хлеб жизни и живот струй вечных 10,

Сам свят, безгрешен; а всех грешных

Единая к спасенью дверь! 11

Кто Ты,— кого из древних лет

Сивиллы, маги и пророки 12

Приход предвозвестили в свет;

Полк горних сил сквозь блеск далекий 13

Дивился с трепетом кому,

Что Бога и Царя небесна,

Бессмертна суща, бестелесна,

Сходяща видят смерти в тму?

Кто Ты,— в котором сквозь эфир 144

С горы ниспадший зрелся камень,

Кем мира сокрушен кумир;

Тот лепый юноша, что пламень 15

Внутрь пещи в росу претворил,

И прежде, чем на свет явился,

Во тьме чудес предобразился

И чаяньем языком был? 16

Кто Ты,— которого звезда 17

Час возвестила в мир явленья,

Казала путь к кому ведя

Царям, волхвам для поклоненья;

Чей трон не в злате средь порфир,

Но в верте 18, в яслях был возвышен 19,

Над кем лик ангелов был слышен:

Сошел во человеки мир!

Кто Ты,— вспять Иордан бежал 20

Кого омыть с стремленьем шумным,

В пустыне свет осиявал;

Глас Агнцем проповедал чудным 21,

Могущим всех грехи подъять.

Таинственным страша всех слухом,

Что, не родясь водой и духом 22,

Небес не можно достигать.

Кто Ты,— что отверзал слух, взор

Глухим, слепым — прикосновеньем 23;

Кротил свирепость бурь и морь 24

Единым перста мановеньем?

И не Тебе ль был сонм духов 25

Послушным, всякая стихия,

И глас не Твой ли из земныя

Взывал утробы мертвецов? 26

Не Ты ль величественный муж

Во славе, в блеске несказанном 27

Между живых и мертвых душ 28

На холме зрелся лучезарном,

Как некий дивный властелин

И днешня и грядуща мира?

Над коим гром гремел с эмпира:

«Се мой возлюбленнейший Сын!» 29

Как! — Неба сын Ты? — ужас, мрак

Мои все пробегают кости!

Ты Бог? — но Твой поруган зрак

От человеческия злости!

Окровавленны красоты!

С злодеями на древе крестном 30

Висишь в томленьи скорбном, смертном,

Бледн, бездыханен, мертв! — Кто ж Ты?

Кто Ты? — и как изобразить

Твое величье и ничтожность,

Нетленье с тленьем согласить,

Слить с невозможностью возможность?

Ты Бог,— но Ты страдал от мук! 31

Ты человек,— но чужд был мести! 32

Ты смертен,— но истнил скиптр смерти! 33

Ты вечен,— но Твой издше дух! 34

О тайн глубоких океан!

Пучина див противоборных!

Зачем сходил Ты с звездных стран

И жил в селениях юдольных?

Творец Ты,— мог все с высоты;

Ты тварь,— почто же трепетала 35

Вся твердь, как жизнь Твоя увяла?

Открой, открой себя мне Ты!

Открой себя, открой, молюсь!

И се — глас слышу сердца в дверях:

«Доколь воплю, доколь толкусь 36

Воскреснуть в хладных маловерах?

О света сын! о раб днесь тмы!

Свлеки с себя покров твой бренной

И мыслью, верой воскрыленной

Мой Промысл о себе вонми:

Премудрость, сила и любовь,

Бог дух, в трех светах Свет ввек живый 37,

Единством троичным до веков

В своем совете положивый

Свою в тме славу проявить,

Воззвать из бездн созданье ново

Послал единородно Слово 38,

И словом: — тма — вселенной бысть 39.

Изобразилось естество,

Незримое всезримым стало

И в человеке Божество,

Как солнце в море, воссияло!

Все покорилося ему 40,

Что благ был, кроток, чист, незлобен

И во зерцале как подобен