dww - Что за Проспектом Мира

- Господин комендант обедает. В чем дело? – Глядя на помощника, можно было подумать, что это сам комендант собственной персоной, столько высокомерия было во всей его фигуре.

- Вот этот пришелец на стенах рисует. На Пушкинской.

- Разберемся. Свободен.

Последнее слово относилось не к Ершику, его сопроводили в конец платформы и временно сдали под охрану караульным в переходе у самых гермоворот. Даже здесь стены были исписаны незнакомыми буквами, жаль, что некому было перевести эти длинные угловатые закорюки на человеческий язык. У них на Рижской лозунги на стенах не рисовали, только местные хулиганы - похабщину, которую потом с трудом оттирали тряпкой. Ершику приходилось вытирать... И разрисовывать ночью на колонне карандашом крупными буквами: «Ритка – дура».

От шума на станции начала болеть голова, сквозь российский мат караульных немецкие фразы звучали непривычно резко, а произнесенные несколькими людьми одновременно производили странный эффект: хотелось зажать уши или, наоборот, повторять вместе с ними... Стоило Ершику сделать хоть шаг в сторону, в его сторону разворачивалось дуло автомата. Вот и четвертый Рейх полностью осмотрел, а надо ему это? Вернулся помощник коменданта.

- Что ты там на стенке нарисовал?

- Свастику.

Брови офицера уползли под перекрашенную милицейскую фуражку с гербом: неестественно приплюснутая птица с крыльями, как у самолета.

- Какую свастику?

- Нормальную.

Задачу офицеру задали не из самых простых, он решил разобраться во всем сам.

- Сейчас покажешь мне ее на Пушкинской.

Они уже начали спускаться по ступеням, когда сквозь шум станции и резкие выкрики пробился новый звук: удары приклада о толстый металл гермозатвора.

- Опять он сюда припёрся... Откройте!

Стальная плита со скрежетом поехала в сторону, в проеме появился человек с автоматической винтовкой на плече. Вроде, обычное дело, что же не так? Ершик посмотрел на наручные часы офицера: 15:37.

12. Очень странный сталкер

Так, значит, дневной сталкер – не брехня, существует на самом деле... Вот бы Старый удивился. Серебряного меча при нем не было, и, сбросив за дверями защитный комбинезон, он оказался совсем не крупным, скорее жилистым, чем здоровяком, но то, что он осмеливался в одиночку пробираться по ярко освещенному и кишащему тварями городу от Полиса до Рейха, создавало вокруг сталкера не пробиваемую никакой человеческой ненавистью броню. Помощник коменданта даже ненадолго отпустил руку Ершика, а тот и не думал убегать: когда еще увидишь такое чудо? Ни один из караульных не задал прибывшему ни единого вопроса, не положил руку на оружие, когда тот сворачивал загрязненный комбез, не желая оставлять за воротами, они без слов подали ветошь, чтобы стереть пыль со шлема. Который он и не собирался снимать. Закинув на плечо мешок, а автомат повесив на шею, незнакомец двинулся на станцию. И направлялся он прямо к Ершику и помощнику коменданта.

Рука в черной перчатке указала на Ершика, он вздрогнул, когда палец почти коснулся его кончика носа, а человек вопросительно склонил голову набок.

- Он задержан...

Человек в шлеме отрицательно помотал головой, а потом, Ершик не успел даже заметить этого движения, пистолет с глушителем уже упирался в середину груди его конвоира. Если все-таки выстрелит... А он может это сделать, еще как! Без обид, ничего личного. Не стой на пути. Теперь подросток был свободен, но ненадолго, у черного незнакомца хватка оказалась ничуть не слабее, оставалось только двигаться за ним к краю платформы, Ершик спрыгнул вниз.

- Джанго Фетт, блин, нашелся! - Помощник коменданта не смог промолчать, пистолет-то уже был убран в кобуру на бедре.

Черная перчатка сложилась в крайне неприличный жест, кем же был этот сталкер, если без лишних слов послал офицера Рейха на... Толчок в спину был не сильным, но настойчивым, Ершик побрел в тоннель, раздумывая, не окажется ли новый конвоир страшнее фашиста. Вряд ли, дальше некуда. На посту в тоннеле их появлению тоже не удивились, один из солдат даже вскинул руку в приветствии, за что получил локтем в бок от напарника.

- А чё? Попробуй-ка один наверх выйти... Наш человек, ариец.

Человек ли это? Ни слова не говорит, даже кусочка кожи не видно. Мутант? Очень может быть... А вдруг еще и людоед? Ершик слышал, что такие в метро не редкость. Или патроны нащупал под одеждой, сейчас отберет все. Ершик уже ждал тихого щелчка выстрела за спиной, но не слышал даже шагов незнакомца, только топот собственных ботинок. Он пытался идти потише, никак не получалось, оглядываться было слишком страшно, если бы не свет чужого фонаря под ногами, решил бы, что один в тоннеле. Сейчас он пытался сообразить, где именно они оказались, настолько растерялся, что даже не сориентировался, куда идет.