Алексей Биргер: Тайна острова буяна (полностью)

непогодами в форму креста. Архиепископ принял это за Божье знамение - да так оно,

сами понимаете, и было - и велел заложить на острове свое подворье, с церковью и со

всеми службами, где он мог бы останавливаться во время разъездов по епархии.

Выстроили там это чудесное подворье, поселились там и монахи, и управитель, и с тех

пор, вплоть до начала нашего века, все архиепископы обязательно проводили в нем время

по нескольку раз в год. Место там благодатное, хорошее, самое место чтобы беседовать с

Богом вдали от суеты... Хотя, - отец Василий хитро хмыкнул, - и там суета не

миновала архиепископов, потому что после чудесного спасения остров стал местом

богомолья, а уж когда сам архиепископ приезжал, народ толпой валил, от простолюдья до

всяких купчих и дворянок, чтобы во время архиепископских служб к кресту приложиться.

Потому как крест этот чудотворным почитался, от всех болезней излечивающим и,

вообще, несчастья отгоняющим. И были достоверные случаи чудесных исцелений, были...

А потом уж, после революции, управителя и всех монахов на Соловки вывезли - кого и

расстреляли - а подворье разорили...

- Зачем же было разорять? - не выдержала тетя Катя. - Ведь это ж такое

чудесное произведение архитектуры... Да ведь там можно было хоть туристский

комплекс поставить!

- Ну, тогда не считались, произведение архитектуры или там не произведение

архитектуры, - махнул рукой отец Василий. - А главное, слух пошел, что именно в этом

подворье, по благословению архиепископа, монахи спрятали от большевиков главные

церковные ценности со всей области. Вот комиссары, видимо, и искали тайники. Да не

нашли ничего, ложным слух оказался. Может, поэтому, со злости и разочарования, и

расстреляли на месте нескольких монахов, из остававшихся при службах подворья.

- А может, церковные сокровища все ещё там? - с надеждой вопросил мой

братец.

- Вряд ли, - покачал головой отец Василий. - Я вам так скажу. Главное

сокровище острова - это память. Уцелевшие свидетельства нашей истории. Вот к ним и

приглядитесь повнимательней, стоит того. Может, что-нибудь важное для себя поймете.

- А откуда у острова такое странное название, вы не знаете, случайно? - вступил

в разговор я.

Взрослые наблюдали с улыбками, как мы пытаем отца Василия.

- Как же, знаю, - ответил отец Василий, отхлебнув чаю и накладывая на

блюдечко клубничное варенье из открытой мамой по случаю банки. - Это старое слово.

В северных областях, от наших мест до самого Архангельска, "коломить", "коломыкать"

означало "бедокурить", "баламутить", "сеять раздор", "буянить". Так что "коломак" или

"коломыка" будут означать, в переводе на современный язык, "баламут", или, иначе...

Он выдержал паузу.

- Буян! - подскочил Ванька. - Остров Буян, да? Совсем как у Пушкина?

- Совершенно верно, - кивнул довольный его догадливостью отец Василий. -

На нынешнем языке у этого острова получается название пушкинское, волшебное: Буян!

- Вот это да! - выдохнула Фантик. - Все, плывем только туда. Надо ж поглядеть

настоящий пушкинский остров... да ещё с архиерейским подворьем!

Я мог только кивнуть в знак согласия.

- Интересно, откуда у острова взялось такое буйное название? - спросил дядя

Сережа. - Вроде, для благодатного места, как вы его описали, оно не очень подходит...

- Ну, есть несколько версий, - ответил отец Василий. - Первая - что на этом

острове находилась, так сказать, артель, производившая деготь и конопатившая струги,

поистрепавшиеся в долгом плавании, где-то веках в двенадцатом-тринадцатом, и без дела

эта артель ни дня не простаивала. А артельщики - они народ буйный, как отработают

свое, так к вечеру не обойдутся без зелена вина, а тут уж и до выхода на кулачки недолго,

хоть между собой, хоть с корабельщиками, с клиентами ихними. Да и корабельщики,

небось, не прочь были поразмяться на привале, силу молодецкую показать... Вторая

версия - что возле острова было в свое время бурное порожистое течение. Уже потом

наши предки потрудились, русло расширили в другую сторону, земляную насыпь

воздвигли, вроде плотины, чтобы пороги поглубже под водой скрылись и чтобы ладьи и

струги могли со стороны плавного течения проходить. Адова, наверно, была работка, да

без неё никуда было не деться, потому что главная была водная артерия для целой

половины страны, а эти пороги все судоходство сковывали. Ну, и третья версия - что в