Найо Маршно - Чернее некуда

Сержант кашлянул.

– Это чрезвычайно важно, Чабб, – сказал Аллейн. – Я уверен, вы сами это понимаете, верно? Вы говорите, что нгомбванский лакей набросился на вас, скрутил и держал, пока охранник не ударил копьем посла?

– Сэр.

– Отлично. А почему, как вы думаете? Я хочу сказать, почему он скрутил именно вас?

– Я же совсем рядом стоял, сэр, разве нет? Мог помешать им или быстро что-нибудь сделать, правильно?

– А скажите, там был такой небольшой стул с твердым сиденьем, его опрокинули, когда напали на вас?

– Может быть, – помолчав, ответил Чабб.

– Сколько вам лет, Чабб?

– Мне, сэр? Пятьдесят два, сэр.

– Чем вы занимались во время Второй мировой?

– Служил в командос, сэр.

– А! – негромко откликнулся Аллейн. – Понимаю.

– В те дни он бы со мной не справился, сэр.

– Не сомневаюсь. И еще одно. После выстрела и перед нападеньем на вас – вы не видели, как посол вскочил на ноги? Не видели его силуэта на фоне экрана?

– Сэр.

– Вы узнали его?

Чабб молчал.

– Так как же – узнали?

– Не могу сказать, сэр. Узнал, но не совсем.

– Как это “не совсем”?

– Все ведь произошло так быстро, правда? Я... я, кажется, решил, что это другой. Президент.

– Почему?

– Ну... Потому что. Сами знаете, сэр, он сидел рядом с Президентом. Он должно быть вскочил на ноги, сэр, так? И стоял, словно он тут, как говорится, главный начальник. А Президент чего-то орал на ихней тарабарщине, верно?

– То есть вы хотите сказать, Чабб, что посла убили, ошибкой приняв его за Президента?

– Сказать я этого не могу, сэр, откуда мне знать? Наверняка, то есть. Но вообще-то, дело возможное. Очень может быть, что и так.

– А вы не видели, на копьеносца никто не набрасывался?

– На этого? Да кому он нужен? Это на меня навалились, разве нет? А этот: ему еще дело надо было сделать.

– Он утверждает, что получил рубящий удар по шее и что человек, нанесший удар, вырвал у него копье. Говорит, что не разглядел этого человека. Возможно, вы помните, что когда зажегся свет и все увидели тело, копьеносец, скорчившись, сидел на земле в тыльной части шатра.

Пока Аллейн говорил, оживление, охватившее Чабба, спало. Теперь он, как и в начале разговора, смотрел прямо перед собой с таким деревянным выражением, что даже кровь, отхлынувшая от лица Чабба и вскоре вернувшаяся, покрыв его неровными темными пятнами, казалось, не имела никакого отношения к обуревавшим его чувствам.

Он открыл рот лишь для того, чтобы повторить свое начальное утверждение.

– Насчет это я не знаю. Ничего такого не заметил.

– Вот как? Но вы же находились рядом с копьеносцем. Стояли около него. Я, помнится, видел вас там.

– Я был немного не в себе. Оттого, что они со мной сделали.

– Да, похоже на то. А лакей, который, как вы говорите, напал на вас, был еще там, когда зажегся свет?

– Лакей? Да нет, лакей удрал.

– И вы его больше не видели?

Чабб сказал, что не видел, добавив, что так и так не может отличить одного черномазого ублюдка от другого. Привычные манеры слуги, как и тщательное построение фраз, исчезли почти бесследно. В голосе его звучала злоба. Аллейн спросил, почему он сразу не сообщил полиции о нападении на него. Вопрос явно огорчил и обидел Чабба. Как бы это он сообщил, когда полицейские начали сортировать их, делить на группы и велели всем помалкивать и не путаться под ногами, а вопросы и заявления это, мол, после?

Лоб Чабба покрылся потом, он сцепил руки за спиной. Ноги уже не те, пожаловался он. Аллейн сказал, что сержант отпечатает его показания, а его попросят прочитать их и подписать, если там все будет правильно.

– А пока, – прибавил он, – отправляйтесь домой, к мистеру Уипплстоуну.

Чабб снова одеревенел и встревоженно сказал:

– Прошу прощения, сэр, я не знал, что вы...

– Я близко знаком с мистером Уипплстоуном. Он мне про вас рассказывал.

– Да, сэр. Так это, выходит, все, сэр?

– Думаю, пока все. Доброй вам ночи, Чабб.

– Спасибо, сэр. Доброй ночи, сэр.

Он стиснул ладони и вышел из комнаты.

– Командос, значит? – не отрывая носа от записей, сказал сержант.

II

Мистер Фокс старательно трудился, опрашивая группу из пяти человек, устало сидевших в комнате, которая использовалась гостями-мужчинами в качестве бара и курительной одновременно. Здесь пахло застарелым табачным дымом, спиртным, кожаной обивкой кресел и, разумеется, вездесущим сандараком. Общая атмосфера комнаты отдавала утомленным беспутством.

Пятерка людей, с которыми беседовал Фокс (при участии непременного сержанта с блокнотом), состояла из чернокожего полномочного представителя одной из африканских стран, его жены, последнего губернатора британской Нгомбваны и его жены, и наконец, сэра Джорджа Аллейна, баронета. Только они из исходных двенадцати почетных гостей и сумели заметить хоть что-то, возможно, имевшее отношение к происшедшему в шатре, и потому остались в посольстве после утомительного отсеивания их компаньонов.