Алекс Керр - Собаки и демоны

А возможно и нет. Если бы Япония внезапно распродала свои доллары, то она навредила бы не только американской экономике, но и навредила бы своей экономике гораздо сильнее. Кроме того, Япония - не единственная страна, которая держит доллары; все торговые партнеры Америки держат их валюту, а Китай управляет самым большим активом Соединенных Штатов, имея самые большие запасы долларов в мире. Наступают года, когда Япония, возможно, и не окажет влияния на то, что происходит с долларом. Само существование большого количества долларов за границей - это плюс для Соединенных Штатов, потому что это делает доллар фактически мировой валютой, и тем меньше потребность иностранных государств менять доллары на местные деньги. Возможно окажется, что Соединенные Штаты, практиковали немного собственного финансового «колдовства», держа доллары заложниками до неопределенного времени - или, по крайней мере, до времени, когда экономисты смогут сделать прогнозы.

Тем временем Япония продолжала держать большинство своих долларов за границей, держа больше «виртуальной иены» дома, чтобы финансировать ее огромные внешние излишки, и это становилось делать все труднее и труднее. Неконтролируемые банковские ссуды в 1980-ых годах («Пузырь») могли быть трактованы как ранняя попытка раздуть внутреннюю денежную массу, не принося в страну доллары. Мы видели, каковы были эффекты «Пузыря». В 1990-ых годах правительство попробовало другой подход: перекачка денег в экономику посредством общественных работ, оплаченных расцветающим государственным долгом. Это также не могло продолжиться вечно. Другая катастрофа могла произойти и ослабить Японию – а с ней и экономику всего мира.

Это могло бы показаться странным, что в то время как большой меч нависает над головой мира в форме внешних долларов Японии, ее внутренние рынки становятся неважны. Парадокс, однако, заключается в том, что одно - это дополнение другого: внешние запасы Японии существуют только потому, что внутренние рынки отключены от мира, чтобы сохранить систему Министерства финансов.

Самая яркая демонстрация несоответствия внутренних рынков с мировыми финансами - крах иностранной секции Фондовой биржи Токио, начавшийся в конце 1970-ых годов предложением сделать Токио международным рынком капиталов. На его фоне в 1990 году, иностранная секцияTSE имела 125 компаний. Однако, правила страхования иностранных фирм были настолько рестриктивными, что взносы сильно перевешивали слабую торговлю в иностранных запасах. К весне 2000 года число компаний спало до 43-х. Средний объем торговли сжался почти до предела: в течение недели с 1 до 5 июня 1999 года, только 19 из оставшихся компаний торговали целый день. В эру международных финансов такую иностранную секцию можно считать фарсом.

Тем временем иностранные списки на других фондовых рынках взлетели. К апрелю 2000 года Лондон насчитывал 522 иностранных фирмы, три американских фондовых биржи показали 895 иностранных фирм и даже Австралия (60 иностранных списков) и Сингапур (68) превзошли Токио. Иностранные запасы в Нью-Йорке составили менее чем 10 процентов всей торговли, в то время как объем торговли на иностранной секции TSEприбыл к величине в 1 процент торговли на одной только иностранной секции NASDAQ.

Смущенное плохими показателями TSE, Министерство финансов ослабило некоторые ограничения и понизило затраты в 1995 году, но эта мера была не в состоянии остановить вывод арсеналов. В 1994 году начали посылать делегации в азиатские столицы, и почти после двух лет ходатайств и уговоров, удалось убедить YTL корпорацию Малайзии дебютировать в иностранной секции TSE, что он сделал с большой фанфарой в феврале 1996 года. Предложение YTL заработало $44 миллионов (против $700 миллионов, заработанных корейской Мобильной Телекоммуникацией и больше чем $1 миллиарда, заработанных Индонезией Telkom в Нью-Йорке в то же самое время). Год спустя только еще одна азиатская фирма присоединилась к бирже Токио, а в 1999 году ни одина фирма этого не сделала.

Когда-то известная как «страна технологий», Япония теперь не идет в ногу со временем. В то время как Мэрилл Линч и Голдман Сакс развивали тщательно продуманные компьютерные алгоритмы, чтобы предсказывать будущее рынка, брокеры в Nomura все еще используют панели, на которых они знают, как сделать только одну операцию: добавить. Именно поэтому жаба Мадам Нуи имела такое влияние на Индустриальный Банк Японии. Прогноз жабы был столь же хорошим, как и современные системы прогнозирования рынка в Японии.