Андрей Колганов - Жернова истории - часть 1

При этом заявлении она удивленно глянула на меня:

— Что значит – скооперироваться?

— У меня к вам будет партийное поручение. Поскольку негоже ответственному советскому работнику бегать от уличной шпаны, хочешь – не хочешь, а придется мне заняться всерьез приобретением навыков рукопашного боя, — тут Лида понимающе кивнула. — Я слышал, летом при ГПУ образовалось спортивное общество "Динамо". Может быть, там у вас найдутся знакомые, чтобы можно было у них позаниматься?

Девушка немного скептически глянула на меня и спросила:

— А не проще научиться стрелять и ходить с оружием?

— Да, собственно, я бы и не против, но неохота с наганом таскаться.

— Не обязательно с наганом! — горячо возразила Лида. — Подберем вам что-нибудь полегче.

— Ладно, — примирительно поднимаю ладонь, — это вопрос не главный. Но вот научиться постоять за себя вы мне поможете?

— Что с вами делать, — улыбнулась она (и я впервые увидел улыбку, а не мимолетную тень ее, на ее всегда сосредоточенном лице), — помогу.

В очередной выходной день на меня накатила жуткая хандра. Голова моя занялась тем, чем заниматься было категорически нельзя – размышлениями о смысле бытия. А точнее – о смысле моего бытия здесь. Самое подходящее занятие для того, чтобы погрузиться в настоящую депрессию и, в конце концов, напрочь слететь с катушек.

Началось все с констатации печального факта: прошло уже три недели с моего попадания в это время. Три недели, в течение которых я веду себя как некий функциональный автомат, как будто бы механически выполняющий заложенную в меня программу. Нет, конечно, не как примитивный автомат – как очень сложный функциональный автомат: могу гневаться и улыбаться, испытывать страх, наслаждаться яствами и морщить нос от запахов подгоревших блюд на столовской кухне, предаваться элегическим чувствам на лоне осенней природы, и реагировать на аромат духов проходящих мимо барышень…

Но, на самом деле, я не живу! Или, во всяком случае, оказываюсь отделен от той жизни, которая идет вокруг. Я реагирую на нее, взаимодействую с ней, но я – не ее часть. Жизнь, окружающая меня, выступает лишь как объект неких заданных манипуляций – касается ли это делопроизводства в наркомате, политических интриг, или покупки еды для собственных ужина и завтрака.

"Что же ты творишь, зараза?" — спрашиваю сам себя. Раздражение мое нарастало. Ну, в самом деле, так же нельзя. Так можно дойти до того, что живые люди вокруг будут восприниматься лишь как пешки на шахматной доске или фигурки для игры в солдатики. Ради чего, собственно, ты заварил всю эту кашу? И, главное, ради кого?

Социализм строишь? Хочешь, чтобы это строительство обошлось меньшим числом жертв? Похвально. Значит, строим социализм – "малой кровью, на чужой территории…"? М-м-м… да, получается типичная "оговорка по Фрейду".

Так территория эта для тебя своя или все-таки чужая? А ты весь такой из себя пришелец из прекрасного (или не очень) далека? Нет, так я себя не ощущаю. Но и своим тоже, похоже, не стал. Для этого недостаточно желания облагодетельствовать абстрактный "народ", "исправив" с этой целью его историю. Для конкретных людей чего ты хочешь? В том числе и для себя, любимого? Без ответа на этот вопрос останется непонятно, кто ты есть на этой земле, среди этих людей. Остается теперь назвать СССР "эта страна" — и сливай воду…

Для себя хочу я, прежде всего, чтобы совесть была чиста. Чтобы утром можно было бы без омерзения глядеть в зеркало и не нашаривать в кармане наган, чтобы выбить мозги той ненавистной роже, которая уставилась на тебя из зазеркалья. Впрочем, у меня и нагана-то нет…

Сейчас на твоих глазах, парень, рождается новый мир. Ты ведь знаешь, что потом и кровью, энтузиазмом и ненавистью, восторгами и проклятиями, надрывая последние силы, — встанет держава, и вырастут люди, способные остановить собой удар самой страшной на тот момент машины тотального порабощения и уничтожения. Ведут же этих людей за собой не ангелы – такие же люди, обуреваемые в том числе и далеко не самыми похвальными человеческими страстями, и о шкурных интересах не забывающие, и подсиживающие друг друга, и готовые затоптать невиновных – но при всем при том тянущие дело созидания вперед.

Никакого сравнения с теми проклятыми десятилетиями, из которых меня зашвырнуло сюда. Там дорвавшиеся до власти ничего не строили и никуда не вели. Они лишь паразитировали на разложении доставшегося им одряхлевшего, но изначально еще довольно живучего организма. Сначала они окончательно лишили его жизнеспособности, а потом пировали на трупе, как стая стервятников…