Андрей Колганов - Жернова истории - часть 1

Этот выглядит совсем иначе. Еще довольно молодой, — едва за тридцать – но уже весьма массивный, широкоплечий и широколицый. Тоже легендарная личность, но не для Осецкого, а только для меня. Один из руководителей Донской Советской республики, затем член Донбюро ЦК РКП(б), Сырцов был горячим поборником расказачивания. Когда Сталин стал генсеком ЦК РКП(б), Сергей Иванович, будучи его приверженцем, был назначен им руководить ключевым отделом в ЦК, ведающим расстановкой кадров – Учраспредотделом. Однако в начале 1924 года резко разошелся и со Сталиным, и с большинством ЦК по вопросу о "ленинском призыве" в партию. Считая единственно верной ленинскую точку зрения, что партию надо сокращать и очищать от примазавшихся элементов, а не заниматься массовым приемом неподготовленных кадров, подал в отставку с поста заведующего Учраспредотделом и был перемещен на руководство Агитпропотделом. Затем стал руководителем Сибирского губкома РКП(б). Именно к нему поехал Сталин в 1928 году, когда столкнулся с трудностями в хлебозаготовках, и решил применить чрезвычайные меры. В моей прежней жизни Сергей Иванович был известен еще и как один из руководителей "право-левацкого блока Сырцова-Щацкина-Ломинадзе", выступившего в 1930 году против политики Сталина.

Тем временем Валериан Владимирович называл все новых и новых членов комиссии: от ОГПУ, от профсоюзов, от Наркомвнуторга, от Центросоюза… И меня, конечно, тоже представил.

— Итак, товарищи, время не терпит. Прошу вас быть здесь послезавтра, в десять утра, со своими предложениями по проверке работы соответствующих ведомств в Дальневосточной области, с тем, чтобы мы смогли выстроить согласованный график работы и перемещений членов комиссии, — подхлестывают нас слова Куйбышева. — Только после этого мы сможем передать вам официальные письма ЦКК с указанием сроков вашего откомандирования в наше распоряжение.

Да, время не терпит. Надо срочно уточнить, какие и где там у нашего наркомата есть представительства, да успеть перехватить Привалова до конца рабочего дня, чтобы он дал указание выделить мне помощника и снабдить материалами по таможням и таможенным пунктам в Дальневосточном крае.

Потратив немало нервов и времени, часам к семи вечера все же смог раздобыть необходимую информацию. Безнадежно опаздывая на встречу с Лидой, хватаю извозчика и, торгуясь на ходу, велю ему гнать на Лубянку. Тут совсем недалеко, но хоть несколько минут сэкономлю.

Разумеется, мне пришлось выслушать все, что причитается, по поводу моей непунктуальности. Однако все же деловой подход возобладал, и нотации не длились слишком долго. Давешнего "деда" сегодня в тире не было, и мы отрабатывали полученные от него уроки самостоятельно – пока без патронов. Моя комсомолка, пользуясь своими старыми чекистскими связями, твердо обещала раздобыть некоторое количество холостых патронов для тренировок. Сегодня же мы тренировались в выхватывании оружия, и приучались тут же захватывать (одновременно взглядом и стволом) и не отпускать мишень, непрерывно смещаясь то вдоль барьера для стрельбы, то отходя вглубь помещения, то снова приближаясь к барьеру, щелкая затворами пустых пистолетов.

Однако очень скоро в подвальном помещении прибавилось желающих пострелять и наши перемещения по тиру пришлось прекратить. Да, этот динамовский тир – не самое удобное место для тренировок в движении. Поскольку как раз стрельбой нам сейчас и не надо было заниматься, мне в голову пришла вполне логичная мысль – а не проще ли обойтись и вовсе без тира? Выехать куда-нибудь за город, и там, на просторе, занимайся перемещениями с пистолетом сколько хочешь. Поделившись этими мыслями с Лидой, я встретил полное понимание, и мы быстренько договорились в ближайшее же воскресенье отправиться потренироваться на Воробьевы Горы.

В пятницу утром, как и было назначено, являюсь в ЦКК, к Куйбышеву. Тот, после короткого напутствия, препоручает собравшихся главе комиссии, и товарищ Ленгник ведет нас в небольшой зал заседаний. Через час в зале уже не продохнуть от табачного дыма, а график поездки все никак не вырисовывается. Естественно, что каждый член комиссии заинтересован, прежде всего, выстроить маршрут посещения учреждений своего ведомства. Однако Фридрих Вильгельмович решительно пресекает эту ведомственность, и настаивает на том, что все члены комиссии должны принять участие в проверке работы всех намеченных учреждений совместно. После его нажима график понемногу начинает выстраиваться…