Чарльз Додд - Основатель христианства

Об этом необходимо помнить, рассматривая эпизод, в котором, как мы покажем, деятельность Иисуса в Галилее достигла своей высшей точки, и анализируя развязку этого эпизода. Ученики, посланные Им сообщить людям Радостную весть, вернулись из своих странствий а может, из последнего странствия - с рассказами о своих успехах. Но Иисус чувствовал себя как-то неспокойно. Он сказал им в ответ: "А теперь отправляйтесь куда-нибудь в безлюдное место, побудьте там одни и немного отдохните". Возможно, временный уход был нужен не только для отдыха. На лодке они переплыли озеро и тут увидели, что отдохнуть им не придется. Передними была большая толпа народа, тысячи четыре или пять. По словам евангелистов, Иисус увидел, что толпа эта "как овцы без пастуха" — скопище людей на распутье, без предводителя. В тот момент Он предпочитал избегать встреч; но при виде толпы Ему "стало их жалко". Так повествует евангелист Марк, добавляя: "Он стал их многому учить". По-видимому, Иисус беседовал с толпой, рассказывал людям о себе, стремясь, чтобы они Его поняли. Продолжалось это до самого вечера.

Происшедшее дальше — одно из самых загадочных мест в Евангелиях. Должно быть, этот рассказ занимал важное место в предании, поскольку его передают нам все четыре евангелиста, а Марк и Матфей приводят даже по два варианта, которые отличаются друг от друга лишь незначительными деталями. Коротко говоря, Иисус накормил всю толпу пятью хлебами и двумя рыбами (или соответственно семью хлебами и "немногими" рыбами). Ни одна из попыток рационально объяснить это событие не выглядит убедительной. Но, может быть, стоит заметить, что оно представлено не столько как чудо, сколько как тайна. Евангелия не говорят, что люди были "изумлены", "поражены" или "онемели" (так обычно описывается реакция людей на чудесное). Сказано только, что они "не разумели". Иоанн, как обычно, приводит длинное рассуждение, толкующее тайну. Это ряд вариаций на одну тему, восходящую к Тайной Вечере, когда Иисус преломил хлеб со своими учениками и сказал: "Это Мое Тело". (У Иоанна фраза приведена в несколько ином переводе с арамейского: "Хлеб, который дам Я, это плоть Моя"). Трапезу пятитысячной толпы евангелист показывает нам как прообраз священной трапезы, во время которой Иисус отдаст себя ученикам, — той трапезы, что увековечена в ритуале преломления хлеба, принятом раннехристианской Церковью. Молитва, произносимая при этом, по одному из наиболее ранних богослужебных канонов, гласит: "Ты, Владыка Вседержитель, создав все, ради своего имени дал людям пищу и питье на пользу, чтобы они благодарили Тебя; нас же благословил духовною пищей и питьем и жизнью вечной через Твоего Отрока (Служителя)". Так понимал Иоанн умножение хлебов. В Евангелии от Марка язык, которым оно описывается, настолько сходен с описанием Тайной Вечери, что ощущение смысловой близости обеих еден возникает само собой.

Однако такое объяснение не дает исчерпывающего ответа на вопрос о том, какое место занимает эта сцена в миссии Иисуса. Евангелисты считают ее гораздо более символичной, чем может показаться на первый взгляд. Иоанн прямо пишет: это был "знак"·. Отсюда один шаг к гипотезе, что Иисус думал так же. Гипотеза эта не слишком натянута: Его предшественники, еврейские пророки, имели обыкновение в подкрепление своих слов совершать символические действия — их иногда называют "притчами-действиями". Вероятно, так поступил и Он. В чем же символическое значение того, что произошло в тот памятный день? Во-первых, совместное преломление хлеба есть знак единства общины и способ осуществления такого единства. Во-вторых, мы помним, что Иисус, описывая блаженство в Царстве Бога, в мире ином, использовал образ пира. В притчах Он также намекал на то, что блаженство и так уже достижимо: "Приходите, уже готово", - говорит хозяин гостям в одной из них. Позволительно предположить, что в поучениях того дня (а проповедовал Иисус целый день) прозвучали слова и о Царстве Бога, и о том, что оно уже здесь. Собственно, в Евангелии от Луки и сказано, что именно Царству Божьему были посвящены в тот день речи Иисуса. И когда день закончился праздничной трапезой, все, казалось, свидетельствовало: "Царство Бога близко... Приходите, все уже давно готово". В-третьих, Иисус сам был хозяином. "Я пришел, — говорил Он, — призвать не праведных, но грешных"22 — и вот, Он сделал это. Долгий день учения, завершившийся символическим актом, был, по-видимому, последним призывом к галилеянам, чтобы они вразумились и поняли Его. Но это не удалось, как не удалось пробудить "веру" в Назарете и "раскаяние" в Капернауме, Вифсаиде и Хоразине.