shura - Рудазов А

— .. .педаль нажми!.. — доносилось до меня из кабины пилота. — Да не эту, правую!.. «Шаг-газ» вытяни... что значит где?! Ты ж ее уже... а, дай я сам!..

Несмотря на все усилия Святогневнева, летели мы ужасно неаккуратно. Вертолет выписывал дикие вен¬зеля, его постоянно вихляло то в одну, то в другую сторону, он регулярно проваливался в какие-то ямы и тут же снова набирал высоту. Хорошо, что у яцхенов крепкий вестибулярный аппарат — я наблюдал за этой центрифугой спокойно, даже отстраненно. Святогневнева тоже не стошнит, это уж точно. А Щученко... ну а что Щученко? Он от души радуется жизни и даже распевает во все горло:

— Если люди в беде на земле, на воде и беда все дороги закрыла, мы на помощь с небес и на горы, и в лес к ним придем на своих винтокрылых!.. Кстати, а шо это за лампочка мигает? — неожиданно прервался он.

— Присоединяюсь к вопросу, — сказал я.

— Это аварийный сигнал, — объяснил Святогневнев.

— И шо он, значить, означает? — спросил Щученко.

— А парашюты на борту есть? — вместо ответа , спросил Святогневнев.

— Нету, — ответил я.

— Тогда он означает, что сейчас самое время помолиться.

— Лева, так ты же в Бога не веришь, — напомнил я.

— Самое время уверовать, — пожал плечами Святогневнев.

Несмотря на такие слова, Святогневнев выглядит спокойным как танк. Понятное дело, ему бояться особо нечего. Не думаю, что ему понравится быть зомби с переломанными костями, но во второй раз он все-таки не умрет... наверное. Яцхен — на редкость живучий зверек, так что за себя я тоже спокоен. Вот разве что полковник... но он за штурвалом, так что пусть уж сам разбирается.

Поразмыслив, я решил не париться из-за пустяков. Даже с мигающей лампочкой вертолет летел, пусть и шарахаясь из стороны в сторону. С грехом пополам мы покинули территорию «Геи» и теперь медленно продвигались обратно к Москве. В саму Москву нам, конечно, нельзя — просто дотянем до ближайшего лесочка, приземлимся на полянке, проберемся к шоссе, а там поймаем попутку. Будет довольно затруднительно объяснить, почему Святогневнев держит под мышкой собственную руку, но эту проблему мы начнем решать, когда подойдем к ней вплотную.

Больше всего я боялся, что за нами вышлют погоню. На базе остались и другие вертолеты — и пилоты у них куда более профессиональные, чем полковник Щученко, которым кое-как руководит Святогневнев. Уж лучше б я сам за штурвал сел — опыта у меня тоже ноль, зато рук целых шесть и рефлексы сверхчеловеческие.

Хотя там и штурвала-то нет... Ручки какие-то, рычажки, педали... Ладно, оставлю вождение полковнику, а сам буду играть роль абордажной команды. Если за нами все-таки вышлют вертолеты... ха, посмотрим, какие у них шансы против яцхена.

Надо думать, командование «Геи» прекрасно знало, какие у них шансы. Во всяком случае, погоню за нами не отправили. Направление сообщало, что все вертолеты по-прежнему остаются на земле, в воздух ни один не поднялся.

Тоже не дураки — на хрена им понапрасну губить людей и технику? Им бы сейчас разгрести то дерьмо, что оставил на тридцать первом этаже клон Нъярлат-хотепа. Вот зачем они его на меня натравили? И как они вообще им командовали? У меня лично создалось впечатление, что эта тварь абсолютно неуправляема — не исключено, что ее просто выпустили, а дальше она уже действовала по собственной инициативе.

Хотя как раз у нее был неплохой шанс меня одолеть... Если бы не джокер в лице Пазузу, нам с мужиками пришлось бы несладко...

Я уже начал расслабляться, решив, что «Гея» махнула на нас рукой. Зря. Как раз когда я повернулся к лежащим в кабине ящикам, чтобы взглянуть, нет ли там чего съедобного, в воздухе появилась блистающая точка.

— Ракета, патрон, ракета! — истошно завопил Рабан.

Да, это оказалась зенитная ракета «земля — воздух». Самонаводящаяся — она неслась к вертолету, как пьяница к бутылке. И я сразу понял, что ни хрена с этим не сделаю. Вот был бы здесь... э-э... не знаю, кто-нибудь другой! Кто на этом свете умеет отбивать ракеты?! Все эти мысли промелькнули у меня в голове за долю секунды. А в следующую секунду я уже рванул к кабине, схватил за шкирки обоих товарищей и метнулся обратно. Щученко заорал благим матом, но было поздно — мы вылетели на вольный воздух и по-1 неслись вниз. Над нашими головами продолжал стрекотать вертолет.

Но длилось это всего несколько мгновений — а потом ровный, пусть и хрипловатый стрекот сменился разрывающим перепонки «БДЫЩЩЩЩЬ!!!». Вертолет все-таки взорвался. С некоторым запозданием, но взорвался.