Неизв.: Дневник мага

А колокол все звонил. Выйдя из замка - было уже совсем светло, - я понял, что звон доносился с ближней церкви, сзывая прихожан к заутрене. Город просыпался, готовясь к рабочей неделе, к несчастной любви, к отдаленным мечтаньям, к неоплаченным счетам. И ни колокол, ни город не ведали, что этой ночью в очередной раз состоялся древний ритуал, и все, что на протяжении столетий считалось мертвым, продолжало жить, обновляться и доказывать свое необоримое Могущество.

Себрейро

- Вы - пилигрим? - спросила меня девочка. Кроме нее, в этот знойный предвечерний час на улочке Вильяфранки-дель-Бьерсо не было ни души.

Я лишь молча поглядел на нее. Девочка - плохо одетая, лет восьми на вид - подбежала к фонтану, у которого я присел перевести дух.

Единственной моей заботой было - как можно скорее добраться до Сантьяго-де-Компостелы и покончить с этой сумасбродной затеей. Я все никак не мог позабыть печальный голос Петруса и его отчужденный взгляд во время церемонии в замке - казалось, что все усилия, которые он предпринял, чтобы помочь мне, пропали втуне. Когда австралийца позвали к алтарю, у меня возникла уверенность - Петрус хочет, чтобы я был следующим. Мой меч вполне мог бы очутиться в этом замке, осененном легендами и древней мудростью. Он вполне удовлетворял всем требованиям - место пустынное, посещаемое только пилигримами, почитающими реликвии Ордена Храма, и стоящее к тому же на священной земле.

Но предстать перед алтарем довелось одному лишь австралийцу. И Петрус, надо полагать, почел себя униженным перед прочими, ибо оказался проводником, неспособным указать своему подопечному, где скрыт его меч.

Кроме того, от Церемонии Традиции вновь повеяло на меня очарованием мудрости Сокрытого, о котором я уж было стал забывать, следуя Дивным Путем Сантьяго, дорогой «обыкновенных людей». Дар заклинать духов, почти абсолютный контроль над материей, связь с другими мирами - все это было гораздо интересней, нежели ритуалы RAM. Не исключено, что они найдут более практическое применение в моей жизни; нет сомнений и в том, что я сам сильно изменился с тех пор, как двинулся Дивным Путем Сантьяго. Не без помощи Петруса я узнал, что приобретенные познания помогают мне одолевать водопады, одерживать победы над Врагами, беседовать с Вестниками о вещах практических и реальных. Да, я увидел лик моей Смерти и Голубую Сферу Любви Всеобъемлющей, заполняющей весь мир. Я готов вступать в Правый Бой и сделать из своей жизни череду побед.

И все равно - потаенная часть моей души все еще тосковала по магическим кругам, по трансцендентальным формулам, о воскурении ладана, о Священной туши. То, что Петрус называл «возданием почестей древним», для меня было целительным и насыщенным соприкосновением с уже позабытыми, старыми уроками. И одна лишь мысль о том, что я навсегда, быть может, утрачу доступ к этому миру, сильнейшим образом обескураживала меня.

Когда после церемонии я вернулся в отель, портье вместе с ключом от номера передал мне «Путеводитель пилигрима»: эту книгу Петрус использовал в тех случаях, когда желтые знаки становились едва заметны, а надо было определить расстояние от одного города до другого. И уже наутро я покинул Понферраду - даже не поспав - и отправился Путем. К концу дня я обнаружил, что карта неточна, - и потому мне пришлось провести ночь под открытым небом, притулившись в расщелине скалы.

И вот там, размышляя обо всем, что произошло со мной после встречи с мадам Дебриль, я никак не мог отделаться от назойливого воспоминания о том, как настойчиво старался Петрус внушить мне - вопреки тому, чему всегда учили нас, - важен только результат. Сколь бы ни были полезны и необходимы усилия, они теряют всякий смысл, если результат не достигнут. А от себя самого и от всего, что повидал я и испытал, результат мог быть только один - обретение моего меча. А он пока не был найден. Между тем до Сантьяго оставались считанные дни пути.

- Если вы - пилигрим, я могу проводить вас ко Вратам Прощения, - не отставала от меня девочка. - Тому, кто проходит этими вратами, уже можно не идти до Сантьяго.

Я протянул ей несколько песет, чтобы она шла своей дорогой, а меня оставила в покое. Не тут-то было: она принялась играть со струей из фонтана, так что вода забрызгала мой заплечный мешок и бермуды.

- Пойдем, пойдем... - повторила девочка.

В этот самый миг я вспомнил одно из любимых высказываний Петруса: «...Кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое». Это были слова из посланий апостола Павла.