Марк Марциал - Эпиграммы

И распирают мошну деньги, ты ходишь пешком.

5 Что по заслугам твоим и во славу тебе пожелать бы?

Цецилиан, да вернут боги носилки тебе!

126

Если на парочке коз, Гедил, ты будешь кататься,

То из козленка, Гедил, ты превратишься в козла.

Он, кто стоит пред тобой в святилище нашей Паллады

Или же, Косм, у дверей нового храма торчит;

С посохом старец, с сумой, у которого комом седые

Волосы, кто до груди грязной оброс бородой;

5 Он, чей засаленный плащ свалялся на голой кровати;

Он, кому пищу за лай, встретясь, толпа подает, —

Киник, ты думаешь, он? Обманчива лживая внешность:

Он ведь не киник совсем, Косм. «Ну, а кто ж?» Сукин сын.

127

Ты, кому было дано коснуться Тарпейского дуба

И по заслугам листвой первой увенчанным быть,

Полностью всеми, Коллин, коль умен ты, пользуйся днями:

Может быть, нынешний день — это последний твой день.

5 Трех Прядильщиц вовек никому умолить не случалось:

Точно блюдут они все ими назначенный день.

Будь ты богаче, чем Крисп, будь ты доблестней даже Трасеи

И Мелиора пышней великолепного будь, —

Кончит Лахеса урок, смотает сестер веретена,

И перережется нить Пряхой одною из трех.

128

Луций, сверстников наших честь и слава,

Ты, кто древнему Каю с отчим Тагом

Не даешь уступать речистым Арпам, —

Пусть рожденный среди твердынь Аргивских

5 Воспевает в стихах Микены, Фивы

Или славный Родос, а то и Спарты

Сладострастной палестры в память Леды,

Нам же, родом из кельтов и гиберов,

Грубоватые родины названья

10 В благодарных стихах позволь напомнить:

Город Бильбилу, сталью знаменитый,

Что и нориков выше и халибов,

И железом гремящую Платею

На Салоне, хоть мелком, но бурливом,

15 И с водой, закаляющей доспехи;

И Риксам хороводы, и Тутелу,

И попойки у кардуев веселых,

И с гирляндами алых роз Петеру,

Риги — наших отцов театр старинный,

20 И силаев, копьем разящих метко,

И озера Турасии с Тургонтом,

И прозрачные струи Тветониссы,

И священный дубняк под Бурадоном,

Где пройтись и ленивому приятно,

25 И поля Вативески на откосе,

Где на крепких волах наш Манлий пашет.

Ты, читатель изысканный, смеешься

Этим сельским названьям? Смейся вволю!

Эти села милей мне, чем Бутунты.

129

Ради тех щедрых даров, что ты шлешь старикам и вдовицам,

Хочешь, чтоб щедрым тебя, Гаргилиан, я назвал?

Мерзостней нет ничего, и нигде никого не найдется

Гаже тебя, кто свои сети дарами зовет.

5 Так обольщает крючок коварный жадную рыбу,

Так соблазняет хитро глупых приманка зверей.

Великодушным как быть и щедрым, если не знаешь,

Я научу: одаряй, Гаргилиан, ты меня.

Держат пленным меня Лукрина беспутного воды

В пемзовых гротах, где бьют теплой струею ключи.

Ты же, Фавстин мой, избрал поселенца аргивского царство,

То, куда двадцать столбов римской дороги ведут.

5 Но нестерпимо палит немейского чудища сердце

И разжигает огонь байских горячих ключей.

Ну так прощайте, ключи священные с берегом милым,

Вы, обиталище нимф, влажных приют Нереид!

Вы Геркулеса холмы побеждайте в морозную зиму,

10 Но уступите теперь Тибура вы холодку.

130

Галла, в потемках одна ты горюешь о смерти супруга.

Совестно, видно, тебе плакать о муже при всех.

К змейке, пока по ветвям Гелиад она кралась плакучих,

Капля стекла янтаря и преградила ей путь;

Все удивлялась она, что держится липкой росою,

Как замерла она вдруг, в слезке сгущенной застыв.

5 Царственной ты не кичись своей, Клеопатра, гробницей,

Если могила змеи так превосходит твою.

131

Летней порой под Кастр и в Ардею можно поехать

Или туда, где палит землю созвездье Клеон,

Раз Куриаций клянет прохладный Ти́бура воздух,

Посланный смертью на Стикс прямо с прославленных вод.

Нам никуда не уйти от судьбы: с приближением смерти

Даже и Тибур тебе может Сардинией стать.

132

Что получил от друга тысяч ты двести,

На этих днях, Манцин, довольный ты хвастал;

А у поэтов ты, — четвертый день нынче, —

Когда болтали мы, сказал нам, что платье,

5 Подарок от Пампуллы, стоит все десять;

А настоящий сардоникс, да в три слоя,

И камней пара, цветом как волна моря,

Даны тебе, ты клялся, Целией с Бассой.