Марк Марциал - Эпиграммы

То, что почтенный отец твой соблюдает обряд.

15 Будь же, святой, ты в своем декабре возлюбленным вечно

И возвращай в эти дни Приска почаще отцу.

265

Ты, о Кордуба, что тучней Венафра,

Чьи оливы истрийским не уступят,

Белых ты превзошла овец Галеза,

Шерсть не крася ни кровью, ни багрянкой,

5 Но, храня их руна живой оттенок,

Устыди своего, прошу, поэта:

Он крадет у меня стихи для чтенья!

Будь поэт он хороший, я стерпел бы:

Отомстил бы ему я за обиду.

10 Блуднику ж холостому чем отплатишь?

Что возьмешь со слепца, коль ослепит он?

Хуже нет ничего бандитов голых,

И опасности нет плохим поэтам!

266

Кравчего, краше всех слуг румяным лицом и кудрями,

Цинна пустил в повара. Цинна до лакомств охоч!

Когда с Филлидой я прелестной ночь пробыл,

На все лады была она такой щедрой,

Что утром о подарке долго я думал:

Не дать ли фунт благоуханий ей Косма,

5 Иль Никерота, иль бетийской пуд шерсти,

Иль десять с Цезаря лицом кружков желтых?

Но тут, обняв меня, и ластясь, и томно

Поцеловав, как страстный может лишь голубь,

Филлида попросила дать вина бочку.

Ты приобрел себе дом за целых сто тысяч, но даже

Хоть и дешевле цены жаждешь его ты продать.

Но покупателя ты лукаво, Амен, надуваешь,

И показная внутри роскошь скрывает шалаш.

5 Ярко украшены все черепахой ценною ложа,

Редкий на утварь пошел здесь мавританский лимон,

Замысловатый буфет — в золотых и серебряных чашах,

Мальчики рядом, каким я подчиняться не прочь.

Двести теперь запросил и кричишь, что уступки не будет:

10 Так меблированный дом дешево ты продаешь!

Иды марта Меркурия родили,

В Иды августа празднуют Диану,

А Марон октября прославил Иды.

Иды ты соблюдай и те и эти,

5 Ид Марона великого поклонник.

Ранний клиент, моего причина отъезда из Рима,

Атрии пышные ты, если умен, посещай.

Я ж не сутяга, и мне не по нраву докучные тяжбы,

Я и ленив, да и стар, я Пиэридам служу.

5 Милы досуг мне и сон, а в них наотрез мне великий

Рим отказал; я вернусь, если и здесь не засну.

Павел, вроде твоих картин и кубков,

Все друзья у тебя оригиналы.

В пору, когда простыню нес Апру слуга кривоногий

И одноглазой каргой тога его стереглась,

Терщик же, грыжей больной, подавал ему капельку масла,

Строгим и мрачным тогда цензором пьяниц он был.

5 «Надо бы кубки разбить и вылить фалерн!» — все кричал он,

Ежели всадник домой, выпив, из бани идет.

Но, получив триста тысяч в наследство от старого дяди,

Он не выходит из терм трезвым и сам никогда.

Вот что за сила и в чашах резных, и в пяти длиннокудрых!

10 В бытность свою бедняком жажды не чувствовал Апр.

Мне на все отвечаешь, Лигд, отказом,

А бывало, на все ты был согласен.

Малость землицы купив, затерявшейся возле кладбища,

И никудышный совсем с кровлей подпертою дом,

Панних, бросаешь свои ты угодья столичные — тяжбы

С малой, но верной зато прибылью с тоги гнилой.

5 Стряпчим — и хлеб, и пшено, и ячмень, и бобы продавал ты,

Землевладельцем же став, вынужден их покупать.

Ты твердишь, что я твой, Катулл, наследник.

Не прочтя завещанья, не поверю.

Пусть тебе с Нила ладьи везут хрустальные чаши,

С цирка Фламиния в дар несколько кубков прими.

Кто же «бесстрашней»? Они или те, кто такие подарки

Шлет? Но дешевый вдвойне выгоден, право, сосуд:

5 Вор не позарится, Флакк, ни один на эту посуду,

И не боится она слишком горячей воды.

Кроме того, и слуга не страшится, ее подавая,

Что из дрожащей руки гостя она упадет.

Также не плохо и то, что, когда ты пьешь за здоровье,

10 Можно без жалости, Флакк, эдакий кубок разбить.

Политима всегда к девчонкам тянет;

Вспоминать, что он мальчик, Гипн не любит;

Желудями откормлен зад Секунда;

Нежен Дидим, но быть не хочет нежным;

5 Амфион мог бы девочкой родиться.

Их игривость, спесивую надменность

И капризы, Авит, предпочитаю

Я невесте с приданым миллионным.

Двадцать ассов амфора, да мера хлеба — четыре.

Сыт земледелец и пьян, а в кошельке ничего.

Обращаясь к Юпитеру с мольбами

И воздев к небесам свои ладони,

В Капитолии Этон как-то пукнул.