Неизвестно - Якушев Место, где пляшут и поют

— А что мне оставалось делать?! Если ты, идиот, наобещал всем денег?

Сундуков открыл рот, чтобы ответить, но понял, что, если попытается говорить, то издаст лишь жалкий всхлип. Он упал в кресло и, обхватив голову руками, глухо застонал. Флягин настороженно посмотрел на него, потом на цыпочках подошел к окошку и выглянул во двор.

— Ладно, — сказал он устало. — Хватит страдать. Лимузин у подъезда.

Выходя из квартиры, Флягин еще раз окинул взглядом торжественно плывущие в воздухе корабли и почему-то вздохнул. Они сбежали по лестнице, выскочили на улицу и запрыгнули в заботливо приоткрытую дверцу “Жигулей”. Все вышло так быстро, что добрая желтая псина, задремавшая под кустом, не успела поднять голову.

— Ложитесь, — приказал Гущин.

Сундуков и Флягин образовали на заднем сиденье нечто, похожее на пару сиамских близнецов. Гущин в зеркало убедился в их невидимости и сказал вполголоса, трогая рукоятку скоростей:

—Ну!.. Подгоняемый легким бризом, в ослепительных лучах солнца “Синко Льягас” величественно входил в бухту… Машина, набирая ход, покатилась вдоль палисадников, миновала один подъезд, другой… И вдруг из раскрытого гаража, прямо под колеса выпрыгнул объятый синим дымом мопед. В седле его, вылупив глаза и растопырив ноги, сидел юный оболтус. Он трясся от вибрации и вопил во всю глотку. Лицо его было диким от счастья. Вслед за ним гурьбой высыпали остальные подростки, хохоча и улюлюкая. Гущин выругался сквозь зубы и нажал на клаксон. Мопед шарахнулся вправо, влево и вырвался со двора. Пацаны неотступно скакали за ним, точно хвост воздушного змея. Гущин, притормаживая, чертыхаясь и непрерывно гудя, замыкал кавалькаду. Сундуков, не вынесший неизвестности, вынырнул из-за плеча Гущина, увидел синий дым, бегущих подростков, застывших в ужасе пешеходов и спросил плачущим голосом:

— Господи, что это такое?!

— Сумасшедший дом на прогулке! — любезно прокричал Гущин, давя клаксон. — Раз уж ты встал — посмотри, где враги! - попросил он и переложил руль вправо.

“Жигули” вылетели на мостовую, только чудом не упав на бок и не убив при этом никого из тинейджеров. Сундуков саданулся лбом о стекло и на мгновение отключился. Очнувшись, он увидел сзади стартующий желтый автомобиль.

— Они! — истошно заорал он. — Гони!

Гущин послушно нажал на газ. Стрелка спидометра плавно описала полукруг. Сундукова вдавило в кресло. Гущинский “жигуль” вильнул на встречную полосу, прострелил как торпеда улицу и вылетел на перекресток за миг до того, как зажегся красный и поток машин устремился им наперерез. Но все-таки у них в запасе был этот миг, и Сундуков, холодея и обмирая, смотрел, как металлическая грохочущая масса проходит в сантиметре от их кормы, отрезая от них преследователей. Под колесами что-то скрежетнуло и легковесно позвенело-покатилось по асфальту. Сундуков нашел в зеркале глаза Гущина. Они светились от восторга.

— Что-то ненужное отпало! — проорал он.

— Господи, да убери же гудок! — взмолился Сундуков.

Вой оборвался. Но тут же взамен него возник другой -зудящий, выматывающий душу звук. Сундуков повертел головой и вдруг с безграничным изумлением обнаружил впереди прежний дурацкий мопед, который, противно всем законам физики, по-прежнему возглавлял гонку. При этом он беспрерывно трещал и так трясся, что его очертания двоились в глазах. Однако над чудесными свойствами мопеда размышлять было некогда -позади возникло стремительное желтое пятнышко.

— Гони! — закричал Сундуков, теребя Гущина за плечо.

— Поворот! — проворчал Гущин, сбрасывая скорость и включая правый сигнал.

Они плавно завернули, и Сундуков краем глаза успел увидеть, как мопед вместе с безучастным седоком въезжает на полной скорости в живую изгородь и исчезает в ней без следа, словно провалившись в пятое измерение.

— Вот дьявол! — вдруг сказал Гущин и остановил машину.

Путь им перегородил мусорный фургон, неторопливо выезжающий со двора. Сундуков сидел как на иголках, вертя головой вперед-назад с риском сломать себе шею. Едва им удалось тронуться, из-за поворота появились преследователи.

— Только бы теперь не красный! — сказал Гущин, выезжая к перекрестку.

И тут же на светофоре вспыхнул красный. Гущин покосился в зеркало заднего вида.

—Без тормозов машина! —хвастливо сказал он, кладя ладонь на клаксон и с воем выезжая на красный.

Визг покрышек, звон трамвая, сиплый мат обрушился на них со всех сторон. Сундуков зажал уши и закрыл глаза. Когда он их открыл, то сразу увидел Флягина, который, оказывается, только сейчас восстал из своего лежачего места.