Неизвестно - Шелест Да не судимы будете

Суть наших многих вопросов и недостатков заключается в самом Президиуме. Мы не умеем реализовать даже наши собственные решения. Ослабление дисциплины лежит в наших разногласиях, у нас отсутствует демократический централизм. В йартийном аппарате разложение. Он занят закулисной поли­тикой, политиканством и интригами. Организатором всей этой антипартийности является Главачек, заведующий орготделом ЦК КПЧ. Мы же с этим, не ведем борьбы, почему-то стыдливо об этом умалчиваем. Идет шельмование В. Биляка, Ю. Ленар- та, выражается им недоверие. Есть даже решение ЦК прекра­тить все это, но мы не доводим до конца ничего, не делаем выводов, не идем на обострение конфликтов. После января имеются и негативные явления, и надо бы давно их устранить. И опасения ваши мы признаем. Нам надо принципиально и ре­шительно устранить наши недостатки. У нас имеются планы, мероприятия, и их нам надо реализовать, но до тех пор, пока мы полностью не овладеем средствами массовой информации, мы ничего не сможем сделать, а для овладения этими средствами мы почти ничего не делаем».

Смрковский дает справку по средствам массовой информа­ции. Высказывает свое несогласие и недовольство по поводу острой оценки положения дел, высказанной Биляком и Кольде- ром. Вообще Смрковский владеет словом и языком неплохо. Слушая его, можно даже кое-чему поверить: он обладает ора­торским искусством, хитрый и не глупый политический демагог.

Объяйляется перерыв на обед. Мы уезжаем на свою терри­торию. Брежнев болен и не появляется. Чувствуется, что он не столько болен, сколько растерян и подавлен. Ведь уже стано­вится ясным, что встреча и переговоры в Чиерне-над-Тисой ничего хорошего не дадут — они на грани провала. А как же быть дальше? Вот вопрос из вопросов.

Пообедали, поговорили, разговор не клеится, снова поездом поехали на чехословацкую территорию.

Брежнев, не поехал к чехословакам, он «болеет» — остался в вагоне на нашей территории.

После перерыва первым выступает А. Шелепин. Выступле­ние было принципиальным, в рамках наших общих тезисов. Он говорил об острой классовой борьбе в мире, о политической бдительности, о единстве действий профсоюзных органов. В об­щем выступление было неплохое, но в классически выдержан­ных формах начетничества. Хотя некоторые вопросы взаимоот­ношений профсоюзов были обострены.

Выступление Пилера — члена Президиума КЦЧ, секретаря Среднечешского обкома партии. Он сказал: «Антисоветские выступления у нас не находят массовой поддержки. В целом люди Чехословакии ценят дружбу с Советским Союзом и его народом». Он останавливае1'ся на состоянии партии и прёши- тельства до января 1968 года^ как они плохо работали, в особен­ности правительство. Продолжая свою речь, Пилер говорит: «Какая ошибка, которая произошла после января месяца? Я убежден, главная ошибка заключается в том, что кое-кто хочет , свалить всю вину на прежнюю деятельность ЦК КИЧ, и в первую очередь на одного А. Новотного. Если он и виноват, то не ой один. Для объективности дела надо было дать оценку деятельности каждому члену' Президиума ЦК КПЧ. Тогда мы могли бы с чистой совестью « объективно смотреть на происхо­дящие события и смелее держать в своих руках положение дел т партии и стране. А поскольку мы не смогли овладеть положе­нием дел, за нас овладели йм другие. В нашем руководстве возник какой-то вакуум. Враждебные силы воспользовались этим и постепенно захватывали посты, овладевали положением дел. У нас же пошла борьба личностей. Даже трудно опреде­лить, кто и за что боретсй. Громадная ошибка была и та, что некоторые начали чрезвычайно заботиться о своей личной популярности. (Здесь Пилер явно сделал намек на Дубчека и Смркбвского.) Мы сами й течение трех месяцев, а может быть и больше, просто захвалили некоторых чересчур ретивых ра- ботнйков информахцш. Мы утеряли чутье, что каждый комму­нист должен отвечать за свои действия, вплоть до строгой отйет