Неизвестно - Яковлев А. Сумерки

Хотелось бы отметить большую работу возглавляемой Яковлевым Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий. Александр Николаевич сменил на этом посту М. С. Соломенцева. Был возобновлен прерванный в брежнев­ские времена процесс реабилитации невинно осужденных лю­дей, восстановления справедливости и исторической правды. Комиссия провела огромную работу, опубликовав массу ана­литических документов и выпустив множество публикаций по различным периодам советской истории. И в этом, конеч­но, большая заслуга принадлежит Александру Николаевичу как руководителю комиссии...

Подводя итог, хочу сказать, что судьба подарила Алек­сандру Николаевичу уникальную возможность быть не толь­ко свидетелем, но и активным участником тех сложных, неоднозначных, а порой и драматических событий на пере­ломном этапе истории нашей страны. По-моему, это счаст­ливый шанс. И, находясь в гуще тех событий, Александр Яковлев всегда оставался среди тех, кто не просто поддер­живал, а отстаивал политику перестройки и был верен ей до конца.

БОРИС ЕЛЬЦИН: ...Александр Николаевич Яковлев — один из тех редких людей, кто своими действиями, мыслями, сло­вами сумел в какой-то мере изменить ход истории. Но в от­личие от других политиков эпохи перестройки Яковлев за­помнился не яркими речами с трибун, не участием в митин­гах и шествиях, не эффектными заявлениями. Он вообще никогда в полной мере не был тем, кого сейчас принято называть — «публичный политик». Не очень любил свет юпитеров и гул больших залов. У Александра Николаевича в жизни была другая, как мне кажется, гораздо более важная миссия. Он готовил перемены, приводил в действие реформы прежде всего своим интеллектом и своей душой. Своей всег­да очень ясной и сильной позицией, которая заставляла крем­левских «обитателей» на каком-нибудь очередном заседании Политбюро вдруг понять: кажется, это уже другая эпоха, в ней говорят на другом языке и думают по-другому. Действи­тельно, начиналась эпоха, в которой можно было и действо­вать, и поступать по-другому, не так, как положено и пред­писано. Не так, как раньше...

Так уж случилось, к добру или не к добру, что эта «рефор­мация», сыгравшая огромную роль в истории нашей страны, шла все-таки сверху (хотя, конечно, и снизу все это объек­тивно назревало). Шла из Кремля. А когда реформы идут «сверху», то самое важное: их удержать, не сорваться, не шарахаться. Тут-то и пригодились мужественный характер Александра Николаевича, его четкая позиция. После октябрь­ского пленума 1987 года, когда меня вывели из состава По­литбюро, Яковлев оставался в этом высшем партийном ор­гане последним, кто твердо знал, к какой цели должна идти страна. Кто подталкивал Горбачева вперед, на путь реформ. Все это проявлялось в каждодневной, даже будничной аппа­ратной работе.

Я не знаю, можно ли какому-то одному человеку присво­ить титул архитектора перестройки (а именно так в 90-е годы называли Александра Николаевича журналисты и поли­тологи всех мастей, причем как в положительном, так и в отрицательном смысле). Но то, что Яковлев был камерто­ном перемен в высшем руководстве страны, — это уж совер­шенно точно. Совестливый человек всегда беспощаден к се­бе. Во всех книгах А. Н. Яковлева поражает нравственный са­мосуд личности, которая строго расставляет себе оценки: здесь я был не прав, тут можно было бы сделать по-другому, сказать острее — и позы в этом никакой нет. К такому «са­мокопанию» подталкивает опыт, какое-то прозрение, кото­рое всегда настигает человека, много пережившего. Это я знаю по себе...

Он долгие годы был единственным в горбачевском руко­водстве открытым борцом за мировые общечеловеческие ценности, умеющим не скрывать своих взглядов: свобода сло­ва, свобода вероисповедания, свобода передвижения, свобода

СМИ. За это его так ненавидело руководство КГБ, называя «агентом влияния». Оно предпринимало недюжинные усилия по дискредитации Яковлева, подтасовывало факты, посылало генсеку фальшивые секретные шифровки о прозападных кон­тактах Яковлева. А исторический факт состоит в том, что именно взгляды Александра Николаевича во многом определи­ли вектор движения страны к мировым ценностям...

...У Александра Николаевича много планов. Он продолжает публикацию уникальной многотомной серии секретных пар­тийных архивов, и все меньше и меньше белых пятен оста­ется в нашей истории. Он проделал гигантскую работу, воз­главляя Комиссию по реабилитации жертв сталинских реп­рессий, возвращая людям их честные имена. Он один сделал и продолжает делать столько, сколько хватило бы на деся­ток общественных и политических деятелей. Он доказал трудно доказуемую вещь, что настоящий политик может быть честным и нравственным. Я люблю его крепко, по- уральски, по-настоящему. Я, как и прежде, восхищаюсь этим мудрым, тонким, блестящим Человеком.