Евгений Круглов: ПУЛЬС СВЕТА

Катя молча спустилась со ступенек. Ольга – за ней. Опять заурчал мотор. Яркий пучок света разрезал темноту. Всё видно! До самого дома...

С О Л Н Ц Е С В Е Т И Т В С Е Г Д А

Не зря вчера подморозило. Из-за тёмного елового леса, вдалеке, всплывало ярко-малиновое солнце. Бросило косые лучи по искрящемуся снегу и расступился мрак. Искриться снег, играет колючими кристалликами перед глазами. А солнце всё выше и выше. И уже не малиновый, золотистый свет заискрился в снегу. Слепит глаза, не открыть. А снег скрипит под каблуками и дышится, необыкновенно легко.

Ольга стояла на крыльце, поджидала Катю. Воспоминания вчерашнего вечера и сегодняшнего утра будоражили душу. Стайка синиц дружно вспорхнула с ветки, издав звук вроде - «Фрр!..»

Веером закружились снежинки, падали, переворачивались на свету, радужно переливаясь в солнечном свете. Ольга улыбнулась, сощурив глаза. Снег слепил так, что ломило веки.

Вчера, находясь в доме Санниковых, она долго смотрела на стены, увешенные картинами. Настоящее чудо! Вот он чем занимался здесь, пока они бегали по дискотекам в Покровское! Слушали ломовую музыку и покуривали за задней стеной клуба. Хихикали над пустыми шутками, сладострастно заглядывали на парней.

А потом... Обыденность заковала всех. Тамарка днями сидит за прилавком, летом бьёт мух по стенам, зимой греется водочкой, когда нет покупателей.

Она, сорвалась в город с молодым бригадиром. Говорил заковыристо, незнакомыми словами, сладко расписывал фартовую жизнь, шуршал купюрами у всех на виду. Шутил над «ретро», копил зелёные, чтоб открыть небольшой ресторанчик. Вот тогда – будет жизнь!

Дура! Клюнула ведь! А что Сашка, - думала она, - «ретро». Приехала с ним, а клиентки в ресторанчик, давно уже поджидали свою очередь. Всё. Назад... А тут, встретилась с ним глазами. Позор! Кроме позора – ничего. Односельчане – тоже вниманием не баловали. Родить? А кому нужна? Что она даст своему дитю? Пустота... Потом эта, куколка появилась. Лена. А Сашка, и впрямь делом занялся. Молодец. Но не для неё. Не для неё вспыхнула у него мечта. Горят у него глаза, но не на неё смотрят. На неё другие глаза глядят. Десятки пар глаз, колют и жгут. Вот мол, допрыгалась. Чего, скакала-то?.. Холодно смотрят или равнодушно. А некоторые – вожделенно.

Мать с молчаливым упрёком стукает тарелкой о стол. Ворчит бабка, гладя мимо. Брат безразлично бегает рядом, стараясь поменьше бывать дома. Пустота...

А эта, ровесница оказывается, как инопланетянка! Совсем будто, не из того же слеплена. И кажется, всё может. Будто пружина внутри её сжата сильно. И видит её будто насквозь.

Но хорошая. Завидно даже. Счастливая! Непонятно каким счастьем. И хочется быть с ней. Говорить. О чём угодно! И легче... И забываешь всё... И теплей становится.

На стенах – картины. А там – красота такая! Свет какой-то, пространство! Так эти же места, наши! Не замечала, ничего не замечала...

Уютно дома. Слишком долго водила ложкой в чашке. Тёплый голос Ирины прервал размышления.

«Ты не хотела бы поработать со мной? Мне давно нужна помощница, район большой...» – смотрела чистыми глазами пристально, улыбалась лёгкой улыбкой.

Конечно, она согласна! Ещё бы. Животные - они не лгут. Не предают! И деньги будут, пусть небольшие. И подальше от упрёков и сплетен. Согласна! Она согласна. Только не умет ничего...

«Ничего, научишься...» – посмеялась Ирина. Знала! Конечно, она всё о ней знала. Но ни слова сегодня не услышала, ни одного упрёка в свой адрес. Вот тут как...

А потом они сидели у Кати в комнате, рассматривали книги, эскизы Кирилла. Странные книги, непонятно о чём. А как он рисует, оказывается! Эскизы к Катиному портрету. Чудо просто!

А потом собрались спать. Катя предложила лечь рядом. Она долго смотрела на кровать, смотрела. Нет, что она, совсем бесстыжая, это не её место. Не её ложе. Нет, она не ляжет на эту кровать. Катя, кажется, поняла. Конечно, поняла. Может, раньше неё. Сходила к Ирине. Та, тут же предложила устроиться у неё в комнате. Повела к себе.

И тут!.. Войдя в дверь, она встала как примороженная. Будто гвоздями прибили ноги к полу. Икона! Глаза остановились, и она словно уперлась в стену, глядя на почерневший лик. Не шагнуть, не шелохнуться. Ирина остановилась сзади: - «Что, Оля?»

Вспыхнула в памяти. Почему-то вспомнила сразу тогда, как бледная выходила из больницы, как чуть не попала под машину, выезжающую изо двора. Всё! Она оставила ребёнка там... Она не будет мучаться сомнениями. Но мучаться - пришлось.