Неизвестно - Черняев 1988

М.С. в записке предусмотрел повышение зарплаты партработникам.

Вчера в «Знамени» № 9 прочел В. Тендрякова «Охота» - 1948 год. О Фадееве, о космополитии. Талант бьет из каждой фразы. Сила действия огромная... Повесть - явление морально-общественного значения, трудно с чем сравнимое...

И особенно то, что это написано сугубо русским человеком. Там опубликован Эмка Мандель (Коржавин). Напомнило, когда я его знавал. И особенно один эпизод. Ехал я с работы. Жил еще на Кутузовском. В троллейбусе. Поздно. Троллейбус пустой. На работе в киоске купил книжонку - сборник его стихов. Перелистываю. И наткнулся на «из Некрасова»:

У Некрасова:

Коня на скаку остановит В горящую избу войдет.

Коржавин продолжает:

А кони все скачут и скачут,

А избы горят и горят.

Я захлебнулся в рыдании. Там, в троллейбусе. И с тех пор, как вспоминаю эти стихи - плачу.

Просмотрел два номера «Коммуниста» (12 и 13). Темы: собственность, бюрократия, «о социализме», профсоюзы. Бухарин. История морали после 17-го. Дарвинизм. Религия и национализм.

«Коммунист» стал лидером передовой мысли.

Глупая статья Арбатова в «Известиях». Выставил себя на посмешище, открылся - что он в общем в науке, в теории - невежественный человек. А высунулся, потому что не может с достоинством принять, что оказался таки на обочине. Уж держался бы своего реноме - эксперта по США. Тут еще куда ни шло. Думаю, что подорвет остатки кредита доверия и у М.С. А вся общественность будет потешаться.

Я тут с ним повздорил довольно грубо: он явился «без спросу», хотя я его просил не приходить, потому что каждая минута была на счету (перед Красноярском). Он таки зашел и начал свое брюзжание: будто солидные ученые уже отворачиваются от М.С., писатели уходят от борьбы, потому что он не поддержал прорабов перестройки. Цены. Магазины и проч. Я взорвался. Наговорил грубостей.

Потом извинялись друг перед другом по телефону.

15 сентября 88 г.

Из разговоров в Крыму.

М.С. не перестает восхищаться Бухариным. Читает его. Я ему подложил еще несколько его брошюр и статей 25-27 годов. Думаю, что знакомство с Бухариным еще прошлым летом очень сильно повлияло и на оценку «эпохи культа» и на его решимость насчет реабилитации. Знакомясь с обстановкой в партии и вокруг Ленина, он много воспринял. И опять же особенно его занимали отношения Ленина с Бухариным, о котором он произносил: «Какой талант! Какой ум! Увлекался! Не додумывал! Торопился! Но все время думал, думал,... продолжал ленинскую мысль. И ни одно столкновение с Лениным не проходило для него так: умел учиться, умел поправляться».

Надо рассказать о реакции М.С. на горьковскую речь Лигачева.

Начитаешься всего в журналах, газетах - и хочется обратиться к основам: читать «Бесы», «Идиот», Толстого, Чехова... Много, оказывается, не освоил у них в свое время. Не вернуться ли ко многому, что прочитано было поверхностно и глазами еще мало видящими?

Да и вообще: больше я читал западного, чем русской классики.

Бурлацкий в «Литературной газете» 14 сентября - «Брежнев и крушение оттепели». Это - событие и поступок, несмотря на Федькины тщеславные заскоки. И очень полезный поступок - для всех, в том числе для М.С. (думаю ему в душе понравится, хотя может по отдельным пассажам и выскажется в свойственной ему манере!).

Так вот - о Лигачеве. Тессе ли. Кончилась программа «Время».

Звонит М.С.: Ты видел, что наговорил Егор (в Горьком)?

Видел.

Ну и что?

Не помню, что точно я сказал, но помню, что грубо - в том смысле, что это выпад против всего нового мышления, против самых его основ. И что я - хоть и говорил раньше вам: готов, мол, согласиться, что это от непонимания, от того, что даже Ваши ближайшие коллеги не в состоянии прочитать-то, что Вы говорите публично, что подписано ими самими в официальных документах перестройки, теперь (включая речь Е.К. на XIX партконференции) я убежден, что тут - программа, пусть топорно сработанная, но сознательно двигаемая и противопоставляемая Вам. И она имеет за собой не только кадры, но и структуры... И что уж, если что и вносит сумятицу (о которой сказал Лигачев), так именно эта «безнаказаная» демонстрация альтернативы новому мышлению.

Он выслушал, не перебивал.

Ну, ладно, ты, как всегда обобщаешь. Напиши мне завтра основные твои соображения... о_ международной части его выступления. Но коротко... Для разговора (с кем?).

Утром я это сделал, но не удержался и от оценок всей речи и претензий оратора, в частности, сослался на то, что в публичных выступлениях других членов ПБ и секретарей после XIX партконференции никто не затрагивал международную тему. А этот