Неизвестно - Черняев 1989

М.С. мне и Яковлеву намекнул, что сам он тоже собирается «сделать выводы» из выборов., особенно по Москве и Ленинграду.

При проводах Горбачева вчера в аэропорту. очень сильно схватились члены ПБ между собой - в отдалении от иностранных послов, которые наблюдали сцену с некоторым удивлением. В основном Горбачев - Зайков. Было видно, что разговор раскаленный. А когда самолет уже вырулил на полосу, я оказался в группе: Рыжков, Слюньков, Зайков, Бирюкова, Лукьянов. Премьер крыл Зайкова чуть ли не матом за то, до чего он довел Москву. Слюньков поддавал «со своего угла». Зайков кипятился.. .Но вообще все это выглядело более чем забавно! Высокие руководители страны собачатся по поводу того, что в одной молочной - только молоко, в другой - только сливки, в третьей - только кефир. А капуста будет навалом гнить на базах, а в магазинах ее не было и нет.

Я не очень ухватывал цепочку разговора. Видно, это было продолжением того, что началось при М.С. Но у Николая Ивановича рефреном шло: можете с Лигачевым предлагать что угодно. Я буду против, потому что это - тупик, катастрофа.

16 апреля 89 г.

С 3 по 7 апреля я был в Лондоне, моем любимом. Почему-то ни одна моя поездка за границу не оставляла столько впечатлений, сколько Лондон. Я был в нем уже пятый раз. И все то же.

О самом визите Горбачева. Все это «на лицо» в брошюре для Политиздата (о визите в Великобретанию), которую вчера, кажется, закончил редактировать, заполнив промежутки между текстами речей М.С. и Тэтчер. Корреспонденты, которые должны были поставить материал, работали из рук вон халтурно. И вся их пошлость и просто выдумки, вранье печаталась в наших газетах.

О главном: Мадам была великолепна. Три часа я сидел напротив нее в кабинете во время переговоров с М.С. Она стремилась его заговорить. Он это чувствовал и «играл» мужчину, который «производит впечатление».

Публично Тэтчер не жалела самых высоких слов и оценок в превосходной степени. И делала это смело, вызывающе и по отношению к своему истэблишменту, и по отношению к другим лидерам Запада, и к Бушу.

Она работала на большую политику, на историю, на себя. И если у М.С. все состоится - она и этим тоже войдет в будущее.

«Хитрость» ее - в русле нового мышления, которую он сам предложил: России некуда деваться. Она должна стать как все. И если это произойдет, исчезнет синдром Октября и Сталина в мировой политике. Мир действительно станет совсем иным.

Я убежден, что она искренне хочет нам добра. Ее амбиции и честолюбие совпадают с этим ее женским и человеческим позывом.

М.С. осторожничает. Боится, главным образом, своих. В самолете на обратном пути сказал: она так, а мы так (т.е. сдержанно). Посмотрел на меня: Анатолий не согласен (присутствовали Шеварнадзе, Яковлев, Каменцев, Фролов и Раиса Максимовна).

Я: Конечно, не согласен. Во первых, несправедливо не реагировать на добро. А она делает нам добро: она подняла планку перестройки и Вашего авторитета так высоко, что Колю, Миттерану и даже Бушу срочно надо учиться высоко прыгать. Она фактически перечеркнула волну пессимизма, которая начала накатываться на нашу перестройку - на что Вы сами обратили внимание, может быть, даже преувеличенное.

Во вторых, она влияет на большую политику с нашей позиции, т.е. она делает то, чего Вы сами хотите через свое новое мышление. Ее позиция по Намибии - ярчайшее доказательство. Никто так решительно не помогает Вам менять международную ситуацию. Зачем же делать вид, что Вы это мало цените. Кроме того, она женщина. и неправильно суждение, будто это мужик в юбке. Весь ее характер, вся ее даже политическая манера - женская. И это англичанка. Если она так искренне раскрывается, а ей не отвечают, сработает гордость. И мы много потеряем.

Эпизод в посольстве при доработке речи М.С. в Гилдхолле. Присутствовали все, кто оказался в резиденции после официального обеда на Даунинг-стрит (Шеварнадзе, Яковлев, Каменцев, Фалин, Ковалев, Ахромеев). Я окрысился сначала на Каменцева, который лез в то, что не понимает, потом на Ковалева, и, наконец, на Яковлева, что вызвало мини-шок. М.С. начал нас разнимать: вот, мол, плюрализм в действии и тут тоже. Обошлось. И в общем-то, как оказалось, А.Н. был прав, требуя изъятия трех полемических страниц, которые были бы неуместны в «восторженной» (нет другого слова) аудитории британского истэблишмента - в Гилдхолле. В самолете я это признал и извинился перед А.Н. Он принял это «по- товарищески».

Встреча М.С. с Фогелем - еще одна ступень к ликвидации МКД.