Âîâàí - Hroniky

— Че, падла, там надо?! Опять к Витьке ходишь?!

— Дак телевизор, смотрю с Юлькой и Рашидом. Тебя

нет, мне же скучно. Пойми... Не обманываю я...

Муженёк сразу успокоился.

— Слушай, счас отпускают, с родственниками, гу

279

лять по территории больницы. Под расписку. Надоело

тут, — хоть вой! Давай, дёрнем до дома!

— А за тобой, санитары не приедут? Сам ведь расска

зывал, что если найдут, за побег на вязки замотают!

Смотри...

Медсестра выпустила их из отделения. Стараясь не

оглядываться, спустились, под горку, к железной доро

ге, но пошли не к станции, а в противоположную сторону.

Выбрались к автостраде, и тут же Михаил, как по зака

зу, «забортовал» черную «Волгу», прокатившую, с ве

терком, до дома бесплатно.

— О, моя родимая изба! — как говаривал один поэт.

Наконец то, вместе с тобой! — он нежно приподнял жену.

Санитары, так и не приехали.

280

Часть III

Глава 1

1.

Прошло лето. Потом, дождливая осень. Половина

зимы. Михаил и Зая, так и не работали. Сидели, факти

чески, на шее у родителей, — пенсия то мужа была ми

зерной. Благо, картошки, в родительском огороде, уроди

лось вдосталь. На неё, в основном, и налегали. Оба

пообносились. «Глава семьи» не имел, даже порядочных

ботинок, ходил в кроссовках. Дрова, слава Богу, еще не

кончились. Но угол в «халупе» был дырявым, — тепло

быстро выстуживалось.

Михаил, периодически, уходил в запой. После одно

го, — особенно тяжелого, — вновь очутился в больнице.

Но не в психушке, а в наркологии, — в новом здании, которое отстроили в Свердловском районе. Отлежал

282

месяц среди алкоголиков и наркоманов. Насмотрелся

на жуткие ломки у пропащей молодежи, «баяны»

(шприцы) под толчками, — героином кололись, прямо в

заведении. Зая с матерью, попеременно, приносили

передачи.

Попал в новую больницу, и Игнатий Иванович в тя

желом состоянии. От пьянки, даже передвигаться не

мог. Капельницами еле откачали. А врач предупредил, что в таком возрасте, в каком находился он, пить стано

вится уже, попросту, опасным. Организм, мол, изношен

ный, сердце больное, — можно, за нечего делать, Богу

душу отдать. Пригрозил, что если запой, опять вдруг

случится, брать в больницу не будут. Рискованно. Умер

же, один пожилой мужик, прямо под капельницей, и

им пришлось эту кашу расхлёбывать.

Дядя Коля Норин собирался, вскоре, совсем пере

браться к сыну. «Надоело одному куковать, а Серёга

давно уж зовёт, и внучки хотят быть с дедом. А потом, котеджу ведь, надо достраивать! Без моего руководства, оне там не справятся!..».

Михаил, часто засиживался у старика, и пьянствовал

за его счет. В конце концов, Норину это надоело, и он

перестал пускать халявщика. «Тебе б только выпить, а

как личность то, не интересую! Иди, давай своей доро

гой!». И алкаш понял, после трёх попыток, завязать

«разговор о стихах», что путь сюда закрыт.

Нет, конечно, нельзя сказать, что он совсем уж без

дельничал. Однажды, устроился, было, на работу сторо

жем и дворником, одновременно, в кафешку неподалёку.

Хозяин оказался, мужиком прижимистым, выделил всего

700 рублей и за то, и за другое. Поэтому, интереса

большого, кожилиться не было. Михаил отдежурил три

283

смены, а на четвёртую напился с одним дядькой

шофером. Хозяин без разговоров его и погнал, — нечего

мол, алкашам, у него тут шарахаться!

Благодаря усилиям тётки, на работу, наконец, устро

илась Зая, — в центре города, у кинотеатра «Звезда», —

мыть частный туалет. Трудиться заставляли понедельно, по 12 часов: то есть, одну неделю вкалывать, а другую

отдыхать, и так далее. Михаил приходил туда, в туалет, посмотреть, как и что. Внутри у входа, продавала билеты

кассир, а у Ленки была маленькая каморка. Иногда, она выходила оттуда и подтирала, натоптанную грязь, за клиентами. Вроде, и ничего трудного. Но сидеть, 12

часов девке, безвылазно, в каменном склепе без окон, —

было совсем не сладко. Зато, потом — целая неделя от

дыха. Так что, Зая, пока что не жаловалась. Зарплату

платили вовремя.

В свободное время от пьянок, которого у мужа име

лось достаточно, он часто задумывался над горькой

жизнью. «Влачу, блин, существование, — пенсионер в

расцвете то лет! Фактически, никто. Не зря ведь, папаша

Читать дальше