252
— Чего невесёлая такая? Сейчас с Сергеем Николае
вичем познакомлю! Ну, че стряслось то?
— Знаешь, у меня ведь, выкидыш сегодня случился.
Несла полное ведро по лестнице, и вот...
— Да ладно, не переживай! Это не смертельно. Всё
у нас впереди! — Михаил даже подумать не мог, что
Зая нагло врала. Не было у неё беременности. Не могло
быть...
На остановке их, нетерпеливо дожидался директор.
— Ну, сколько же можно ждать?! Так, значит, —
Лена, да? Очень приятно! Михаил много говорил о вас.
Разрешите, возьму под руку...
Затарившись, поехали на Потерянную.
— Вы такая интересная! Особенно глаза! — не успо
каивался Сергей Николаевич, когда уже сидели за сто
лом. — Давайте, выйдем на крыльцо, мне нужно что то
сказать...
«Муж», ничего не подозревая, продолжал хлестать
водку. А Зая, оказывается, уже успела, за дверьми, по
целоваться с директором.
— Ты, Мишка, уж пьяный стал. Ложись, поспи, —
не отступал от своего плана Сергей Николаевич, пожирая
глазами подругу. — А мы, немного еще поговорим.
Но тут, пришла мать, сразу поняв, в чем дело.
— Собирайся, дорогой, время позднее. В другой раз
встретитесь...
А Михаил спал, не ведая, какие еще, будут впереди
испытания, с беззаветно «любящей» Заей...
253
2.
Удар, который нанёс Мяткин, зарубив статью, бил не
столько по самолюбию Михаила, вообще его планам, офи
циально, утвердиться в науке, — сколько по возможности
школы, наконец, обрести своё лицо в системе психологи
ческого знания страны, и кардинально изменить данную
систему. Теперь, рассчитывать на что либо, в этом плане, не приходилось. Пропала последняя надежда. А занимать
ся, так сказать, «для себя», для простого самоудовлетво
рения, тешась статусом «непризнанного гения», — Миха
ил сие хорошо понимал, — было абсолютно бессмысленно.
После смерти Бориса Борисыча, неудачник от науки, забросил было «дело всей своей жизни», погрязнув в
суетной погоне за «низшими» наслаждениями, типа пьянки
и сексуального самоутверждения с бабами. Но сейчас, буду
чи задет за живое, получив, от ворот поворот от «зажрав
шихся невежд», в лице Мяткина и Компании, вновь рвался
в бой, видя перед собой, правда, лишь неприступную стену...
Впрочем, поток мысли, если таковой, вообще имеется, не
остановишь, даже если потерян, казалось бы, самый смысл
внутренней творческой работы. И Михаил, вновь и вновь, доказывал незримым оппонентам свою правоту, непрелож
ность своих мировоззренческих установок...
Была, кстати, и другая сторона, очищающегося от
всех мыслительных стереотипов, как зёрна от плевел, нового мировоззрения. Поняв, что человек есть видоспеци
фическое социальное животное, более того — генотип; что люди, которые окружают и он сам, являются челове
ческими особями; что общество, наконец, — не видя собст
венной биологической природы, построенное на биологи
ческом обмане и насилии, объективно не способно придти
254
к справедливому устройству, — поняв это, Михаил
страшно страдал от открывшейся Правды жизни. Ибо
воспитан был в совковых традициях «веры» в Человека
и его труд, его, дескать, особой миссии, высоких нрав
ственных качеств, гиперболизированных всей советской
идеологией.
А тут, такая диспропорция! Развенчание жуткой
иллюзии, жуткого обмана самих себя! О, он теперь пони
мал проницательнейшего английского мыслителя Свифта, написавшего всемирно известные «Приключения Гулли
вера», когда герой романа оказался в стране благородных
лошадей и ужасных еху! Еху — человеческие самки и
самцы, — мерзкие животные твари, заботящиеся, только
о собственном благе и благе своей семьи, — как их пре
зирал Свифт, говорящий, словами героя, еще в 17 веке!
Так и Михаил, прозрев, стал ненавидеть и себя и
других людей, ибо изменить, что либо, в этом чудовищ
ном мире, — как представлял, — никто не в состоянии.
Он ненавидел и искусство, и религию за приукрашенную
ложь, ненавидел политику и «экономическую жизнь
общества», беспардонно стремящихся сделать «всё во
благо человека», — этой двуногой самовлюблённой тва
ри, озабоченной, дескать, проблемой «счастья» и «люб
ви», паразитирующей на теле Земли и за счет своих же
собратьев по «разуму».
Что же делать, как жить, какую линию поведения
выбрать, чтобы не быть похожим — на самого себя? И
стоит ли, вообще, жить?! — он мучился и не находил
Читать дальше
