Михаил и не питал надежд. Его задачей было, чтобы
книгу кто нибудь, да прочитал и, так сказать, «взял на
вооружение» заложенные там идеи, чтобы те, в конце
концов «дали цвет», пусть и не от имени действительного
автора. Может быть, тогда школа, наконец, обретёт своё
лицо, выкарабкается из теоретического кризиса, тупика, в который вогнал её Мяткин, после смерти Верлина…
Хотя бы так. «Псих» и этому то, был бы рад...
А вот со стихами, получилось неожиданно благопо
лучно. Отклик местных поэтов оказался неплохим. Ко
нечно, огрехов в сборнике оказалось предостаточно, но
в целом, Михаил остался доволен отзывами. Более того, Вребнев, ведущий поэт края, у которого, когда то, под
визался слушателем литобъединения, «протащил» цикл
«Старая Зарека» на областное радио, где и прочел его
357
самолично. Это была, серьёзная заявка на дальнейший
успех. Окрылённый автор, тотчас, принялся за работу
над вторым сборником.
...Как то под вечер, Михаил возвращался из отделе
ния писателей, куда относил, на рецензию, новые стихи.
Было, по весеннему, тепло, хотя снег, только еще начал
таять. Радостно чирикали воробьи. Но поэт, не замечал
этого, думая о своём. И тут, кто то окликнул его. Обер
нувшись, Михаил увидел... Герцогиню! Светка сидела
на скамейке, а он, видимо, не заметив, прошел мимо.
— Привет! Ты куда это направился? Даже поздоро
ваться не хочешь! — улыбалась Светка, поправляя волосы.
Герцогиня, как всегда, была внешне неотразима. В
коротеньком плаще, элегантных туфлях.
— Здравствуй! Извини, не заметил... Ну, а ты, что
тут делаешь?
— Просто присела. Погода то хорошая! Как дела, давно не виделись!
Михаил, без приглашения, примостился рядом.
— Да, много воды утекло... Дела идут в гору. Вот, пару книг своих выпустил. Стихи и монографию.
— Да ты что! Всегда говорила, что способности неор
динарные! Но стихи то, вроде, никогда не писал? —
Светка смотрела с восхищением.
— Просто, не говорил об этом... Ну, а замуж то, за
того питерского профессора вышла?
— Нет, конечно! На фиг, он, — старый пень, нужен!
Расстались с ним. Так что сейчас, абсолютно свободна!
— Надолго ли... — усмехнулся Михаил. — А я вот, успел жениться и развестись. И тоже… свободен. Только
никого, после такой женитьбы не надо!
— А а... А Сашка нынче, в школу пойдет... Совсем
358
взрослый стал. Хочешь увидеть? — как бы, между про
чим, спросила Светка.
— Увидеть? — Михаил смутился. — А почему бы и
нет? Интересно, на него взглянуть. Всё таки, родная
кровь...
— Кстати, на тебя, еще больше, походит. Интересу
ется, кто его папа...
Михаилу стало неловко. Глаза повлажнели.
— Давай ка, приду. Думал о вас, последнее время...
Жизнь проходит, а я, как никак, отец...
— Вот вот. Наконец то, чувства проснулись. Эх ты, балда! Может, пройдемся?
Они пробродили до темноты. Подошли к знакомому
дому.
— Ну, вот и проводил. Сейчас, уже поздно заходить.
Завтра придёшь, — голос у Светки был, на удивление, тёплым, дружеским.
— Знаешь, ты извини меня, что был не прав… То, что
хотел сделать в науке, практически добился. Миссию
свою, как говорится, выполнил, хотя и ничего с этого не
поимел: ни денег, ни должностей, ни славы. Главное —
книгу выпустил. Что хотел сказать, сказал. Жить, как
то, по другому начинать надо!
— Вот, и я думаю, что пора. Возвращение блудного
отца, блин. А стихи у тебя хорошие... Спасибо, что почи
тал. Нужно дальше писать!
— И, всё таки, наука, как злая красавица, отверну
лась от меня. Безответная любовь, черт возьми! Сколько
не бился, а всё бесполезно! — понурил голову Михаил.
— А может, это совсем и не твоё? А «ученый», вбил себе в голову добиться своего и, до сих пор, мучает
ся. Отступись! Глупо брать, заведомо недоступную, вершину! — Светка смотрела сочувственно.
359
— Но я достиг её! Но не получил признания... Ведь
в этом, смысл творчества и есть, — в признании…
— Смысл, по сути, может быть, только в себе самом.
Надо быть самодостаточным. Ты же, когда то, говорил, что человек — замкнутая система!.. Но, в конце концов,
«гения», может, поймут благодарные потомки? Надейся!
— Да уж. Ничего другого, не остаётся. Жизнь такова…
Они расстались. Михаил задумчиво шел к остановке.
В душе было немного смутно, но, всё же, радостно. У
него есть сын. А это много значит. Быть может, больше, чем остальное... Хотя, — навряд ли...
Читать дальше
