Зяма Исламбеков - Unknown

Миграционной службы. Как только самолет успешно совершил

посадку, всех пассажиров под усиленным полицейским конвоем

доставили в специальный зал, расположенный в торце большого

здания аэровокзала. Монзиков, выходя на трап самолета был

крайне изумлен тем, что здесь было всё не так. И воздух, и солнце, и ландшафт, и большое обилие негров – всё это наталкивало его на

неприятное ощущение того, что он снова очутился в Африке.

Александр Васильевич гнал от себя эти бредовые мысли, но

тревога лишь усиливалась, а появившийся вдруг страх заставлял

Монзикова совершать активный мыслительный процесс в пьяном

мозгу. Это была настоящая пытка. Вокруг все разговаривали на

непонятном языке. Даже Светлана, которая находилась неподалёку

от Монзикова, вдруг начала тарабарить с какой-то тощей

старушкой, одетой в стильный брючный костюм кремового цвета и

с неестественно большим париком пегого цвета. Монзиков

поначалу даже решил, что ему это всё снится или у него сильные

галлюцинации, потому что он не видел ни одного русского в

столице слав

Когда ной

всех Родины – Мо

пассажиров скве.

собрали в небольшом, тесном и душ-

ном зале, то по очереди темнокожие полицейские стали пропускать

через себя пожилых и пассажиров с детьми. На каждого пассажира

в среднем выходило по 3-5 минут. Зал, в котором находилось более

150 пассажиров, был явно не рассчитан на такое количество людей.

Многим приходилось стоять, некоторые присели на свои маленькие

чемоданы и дипломаты. Примерно через два часа очередь дошла и

до Монзикова. Вместе с ним было ещё человек пять или шесть. Ос-

тавшиеся пассажиры сильно нервничали. Арабы, одетые в тёмные

костюмы, теперь контрастировали с элегантно одетым в светло-

454

кремовый костюм Монзиковым, у которого был фальшивый пас-

порт на своё настоящее имя.

Первым нелегалом оказался Александр Васильевич. Обраща-

лись с ним очень и очень сухо, но достаточно вежливо и официаль-

но. Его не били, не хватали за руки, но корректно взяли под руки и

сопроводили в соседнюю комнату, где располагался полицейский

участок. В большой комнате, куда доставили ничего не понимаю-

щего адвоката, сидело человек пять или шесть полицейских. Один

белый, остальные чёрные. Белый, по всей видимости, был здесь не

главным, поскольку всеми командовал маленький негр с обритой

головой и расплющенным носом. Белый, вероятнее всего, был его

заместителем, т.к. он тоже давал ценные указания остальным.

Монзикова посадили на большой стул, стоявший напротив

старого, огромных размеров стола. Кабинет был достаточно боль-

шим, потому что все остальные удобно расположились в кожаных

креслах и диване по бокам от адвоката.

Увидев на столе пачку, Монзиков решил взять одну сигарету и

закурить. Ему никто не препятствовал, но и не предложил огонька.

Полицейские внимательно наблюдали за загорелым, хорошо оде-

тым мужчиной несколько странной наружности. Монзиков сделал

первую затяжку, когда к нему обратился маленький негр, сидевший

за большим старинным столом. Если бы он был белым, то мог бы с

успехом сыграть сцену с императором Франции Наполеоном, кото-

рый, как утверждают историки, всегда сидел на высоких стульях.

Монзиков это обстоятельство заметил и слегка улыбнулся, чем вы-

звал неудовольствие не только мелкого негра, но и его белого кол-

леги.

- Мистер, пожалуйста, назовите свою фамилию, имя и граж-

данство, - обратился начальник к адвокату.

- Что? Я не понимаю, говори по-русски, - ответил Монзиков.

- Он не понимает, что ты ему говоришь, - сказал белый поли-

цейский своему шефу. – Вероятно, это – русский. Я немного ещё

помню русский язык, который изучал в школе.

- Мистер, как Вас зовут и откуда Вы прибыли? – на хорошем

русском, но с большим акцентом спросил белый полицейский у

Монзикова.

- А где это я? – вопросом на вопрос ответил Александр Ва-

сильевич.

455

- Вы – в Южно-Африканской Республике, в столице Прето-

рии, - с легкой улыбкой и несколько с издёвкой ответил белый по-

лицейский.

- Где? – ещё раз переспросил адвокат и состроил такую плак-

сивую рожу, что его удивление на лице вмиг растворилось в том

огорчении, которое он вмиг испытал.

Все полицейские вдруг заметили, что странный мужчина на-

чал плакать. Он не вызывал ни у кого никаких отрицательных эмо-