Зяма Исламбеков - Unknown

угорелый. Стрелка спидометра всё время лежала внизу, в правом

секторе. Машина подпрыгивала на всех кочках и лежачих полицей-

ских, которые были натыканы повсюду. Колеса визжали на поворо-

тах, а сам Рамси был таким потным, словно он сидел в русской па-

рилке безвылазно полчаса. Прощания как такового в аэропорту не

было. Рамси формально попытался протянуть адвокату руку для

символического пожатия, но Монзиков сделал вид, что не заметил

жеста, а Задан не стал, соответственно, настаивать.

Аэропорт был достаточно большим, если учесть, что ровно 30

лет тому назад на этом месте располагалась советская военная база

и лишь после вывода советских войск с территории Египта, а слу-

чилось это уже после строительства Асуанской плотины, вырос го-

род с населением более 35000 жителей, обслуживающих один из

молодых международный курорт Хургаду. На регистрации одно-

временно были рейсы на Москву, Париж, Берлин, Кейптаун. Одно-

временно работали четыре стойки регистрации. Монзиков сдал

свой чемодан в багаж, успешно прошел фейс-контроль и направил-

ся в зал ожидания, чтобы затем сесть в свой самолет и, наконец-то, улететь на Родину. В зале ожидания он расположился на свободном

ряду, где вокруг не было ни души. Однако минут через 5 соседние

места слева, справа и сзади стали оккупировать пассажиры, гово-

рившие на русском языке. Одна парочка с мальчуганом лет 10 села

слева от Монзикова и Александр Васильевич, сам того не ведая, стал подслушивать обычный семейный разговор.

-

Светик, ну что ты никак не успокоишься? – пытался успоко-

ить свою жену глава семьи Сергей.

450

- Как же я могу успокоиться, когда дома остался на две недели

один мой любимый Рэкс, - чуть ли не со слезами на глазах молвила

Светлана.

- Рэкс остался с мамой, а не один, - ответил Сергей.

- С твоей мамой, - уточнила супруга.

- Да, с моей мамой, - согласился Сергей, - но ты же знаешь, что с ней Рэкс, как за каменной стеной.

- Вадик! Выброси сейчас же эту гадость! – Светлана хотела

даже встать, имитируя движение к сыну, который внимательно раз-

глядывал какую-то найденную им на грязном цементном полу бу-

мажку. – Иди сюда, немедленно! Я кому говорю?! – упорствовала

заботливая мать. – Вот приедем домой и можешь подбирать свои

бумажки, сколько угодно, а здесь нечего! Ты понял меня, Вадик?

- Понял, понял, - ответил ребёнок и нехотя бросил на пол бу-

мажку.

- Выброси её в урну, сейчас же! – не унималась Светлана.

Как ни странно, Монзикову было очень комфортно среди этой

шумной семейной пары. Вдруг Светлана вскочила со своего места

и стала подгонять мужа и сына к выходу на поле.

- Так, хорошо, что я у вас есть, а то бы так и просидели здесь,

раззявы! Регистрация уже давно закончилась, надо скорее бежать, а

то не успеем на посадку. Вадик, Сергей, за мной! – и женщина-

ураган засеменила к небольшой кучке пассажиров, среди которых

почему-то было много негров.

- Да подожди же ты, успеем, - пытался сдержать пыл свой же-

ны Сергей.

- С вами успеешь?! Как же?! – не унималась Светлана.

Монзиков встал и направился со своим чемоданом вслед за

русской семьей, летевшей, как и он, к себе домой.

- Ты учти, что нам ещё от аэропорта сколько ехать! – Светла-

на, по всей видимости, была единоличным лидером в свой семье.

- Да ты не волнуйся, доедем нормально. Не переживай, - успо-

каивал супругу Сергей.

- Вадик, не грызи ногти! Ты и в школе будешь себя так отвра-

тительно вести? – не унималась Светлана.

Монзиков, наблюдавшей за этой бесхитростной семейной суе-

той, на автомате прошел очередной фейс-контроль и как-то быстро,

неожиданно для себя, оказался у трапа самолёта.

451

Салон был заполнен на одну треть, если не меньше. На таких

больших самолётах адвокат ещё никогда не летал. В Боинге было

столько рядов и столько сидений, что опешивший Монзиков даже

не мог сообразить, куда ему садиться. Почему-то он решил, что бу-

дет лучше, если он сядет подальше от шумной молодой семьи и по-

ближе к иллюминатору.

Через 15 минут самолет быстро взлетел и взвился ввысь.

Солнце шпарило даже здесь, через иллюминаторы. Монзиков,

словно маленький ребёнок, с интересом разглядывал бескрайнюю

пустыню.

- Мистер, что будете пить? – обратилась к Монзикову на анг-

лийском языке молоденькая стюардесса.

- Что? – с недоумением ответил Монзиков.