Блохин Николай - Суд

Ничего этого не могла знать троечница Галя Фетюкова, как не могла знать и о маяте массовика-затейника, который метался по сцене, обворожительно улыбаясь соратникам, а сам в бешеной ярости думал только об одном — почему не включается пульт на колонки, чтобы грохнуть по залу разряжающим продолжением рок-рапсодии «Циклон-Б»? Галя Фетюкова оглядела двух своих «кивал» справа и слева (именно так обозвал их массовик- затейник, когда обучал обряду судопроизводства). «Кивалы» просто угрюмо созерцали сцену, и у них явно не возникал вопрос, вдруг начавший мучить ее: «Так кто Ты, вот так смотрящий сейчас на всех нас?

— Он есть Христос — Бог, Сын Божий, — услышала Галя голос Андрея Елшанского.

И все услышали.

— И вот всем — слово о Его Воскресении. И потом не скажете, что не знали, потом не отвертитесь. И еще знайте, что собраны вы все здесь, вот им собраны — (жест в сторону массовика-затейника), Андрей вдруг рассмеялся, — только затем, чтобы услышать и узнать о Его Воскресении. Если Он не воскрес, то тщетна вера наша, если Он не воскрес, то Церковь наша есть жалкая обманутая обманщица.

— А так и есть, — встрял голос неоднократного победителя.

— Нет! Церковь наша есть единственная на земле носительница абсолютной Истины, она бессмертна до скончания веков, только в ней человек находит верность своего жизненного пути, только ей благодаря мы не сожрали еще друг друга, чего очень хочет вот этот! — (жест в сторону массовика-затейника). — Да когти коротки!.. («Да что ж это с пультом-то?!») И все это оттого, что Христос воскрес. А теперь к делу, как сказал бы массовик-затейник, да у него вон язык окаменел! — И так адвокат рассмеялся, что даже артист Эблинский проснулся.

Перестав смеяться, адвокат продолжил:

— Все религии мира зиждутся на какой-то философской штучке-дрючке. Кроме четырех — иудаизма, ислама, буддизма, ну и нашего Христианства. Здесь все основано на личностях. Никто из представителей первых трех религий никогда не скажет, что их основатели восставали из мертвых. И только наш Христос, Он — (жест в сторону рулона) — воскрес. Пустая гробница Христа есть колыбель Церкви... Итак, Распятый погребен в пещере, а вход в нее завален камнем. И вот, Каиафа — это первосвященник иудейский, говорит Понтию Пилату, римскому прокуратору, фактическому хозяину Иудеи: «Стражу надо поставить у гроба Его...» А Его Каиафа ненавидел больше, чем вот он — (жест в сторону массовика-затейника) — ненавидит сейчас всех нас. Потому что Он обещал воскреснуть. Понтий Пилат только отмахнулся — есть-де у вас стража из моих римских солдат, вот и сторожите, не приставайте ко мне. Маялся, мучился римский прокуратор, чувствовал, Кого на смерть позорную на кресте обрек. И иудеев боялся: донесут иудеи императору, что послабу даю преступникам, и мне достанется... И вот, стоит римская стража у гроба, запечатанного римской печатью с орлами... Эх, как же негодовали римские солдаты, идя на идиотское задание: и чего сторожить тело погребенное, официально захороненное! Ну распяли Бродягу, ну говорил Он чего-то о своем воскресении, да мало ли кто чего говорил, но что ж так серьезно на это смотреть, зачем тело мертвое кому-то воровать? Чтобы объявить, что тело воскресло? Тогда нужны дела от «воскресшего» тела. И дела такие!.. Не просто какие-то умные слова. Мало ли слов дурных, за умные принятых, в мире сказано... И вот заступили на стражу, а после субботней ночи — гробница пуста! И пелены, обвивавшие Его мертвого, на своем месте, чин почину, лежат. И стражники, обалдевшие от всего этого («они были как мертвые», — сказано в Евангелии)... Это римские-то стражники, римские воины, которым покорился весь мир! Римская печать на камне у гроба была для них священнее всех иудейских заветов и тем более слов, говоримых Погребенным, пока Он ходил по земле. То, что они охраняли, было неприступным для войска, десятикратно превосходящего, а уж про кротких галилеян, на проповедях Погребенного воспитанных, и говорить нечего! Сон на посту для римского воина был невозможен, сон карался смертью. Просто халатность на посту каралась смертью. И — гробница пуста. Украли тело? У римских воинов?! Безоружные рыбаки? Так они проспали стражу свою?!

И вот бегут они к начальнику своему. Кто начальник? Понтий Пилат. О чем объявить начальнику? О своем сне на посту? Что несколько жалких иудеев отняли у них то, что они охранять должны были? И что с ними сделал бы Пилат?!

Но никто из них не был казнен. Никто из них даже не наказан! Да не о краже тела сообщить бежали они, а о том, что Он воскрес и из гроба вышел! Вот чье Тело они охраняли, потому и были они «как мертвые», римские воины, покорившие весь мир! И что делать Пилату? Казнить? За что? Он себя представил на их месте...