Лимонов Анатолий - Девочка Прасковья

— Связь классная, прямо как дома побывал! Мамка в шоке от радости! Даже говорить не смогла...

— Еще бы! Я, наверно, вообще в обморок грохнулась бы! — отозвалась Пашка. — А моя мамка, наверно, ничего еще не знает...

— А у вас телефон есть?

— Только обычный, домашний.

— Ничего, небось, тетя Зоя уже и ей позвонила или сейчас звонит. Мамка моя наверняка теперь со всеми связалась, чтобы сообщить, что мы обнаружены.

— Даже как-то и не верится, что все кончилось... — вздохнула Прасковья, опускаясь на табурет. — Скорей бы опять всех увидеть и вернуться в прошлую жизнь...

В вагончик вошел дядя Юра и доложил, что тайга по-прежнему не хочет нас отпускать, видать, уж больно мы ей понравились. Оказалось, что вертолет действительно поломался и что за нами прилетят только завтра с первыми лучами солнца. Тетя Клава передавала мне огромный и горячий привет и просила набраться еще немного терпения и подождать до утра. Обещалась прилететь за мной вместе со спасателями. А вот тетя Зоя оказалась от нее вдалеке, на базе горноспасателей, где располагалась вторая группа поисковиков. Но ей о нас уже сообщили, и она тоже собиралась прилететь сюда завтра вместе с самолетом геологов.

Хоть мы немножко и расстроились от такой очередной вынужденной задержки, но тем не менее настроение у нас поднялось.

Я очень обрадовался тому обстоятельству, что еще одну ночь буду вместе с Пашкой, теперь вот уже в надежном месте, где не нужно будет ничего бояться и опасаться, и что можно будет допоздна посидеть у костра, попечь картошечки и повспоминать все, нами пережитое. Не знаю, думала ли так же и Пашка, ибо это осталось для меня тайной. Короче, судьба подарила нам, как бы извиняясь за все прошлые удары, еще целые сутки беззаботной жизни вдвоем! А тут еще пришел дядька Петро и пригласил нас пройти в столовую и «отобедать геологической кашки». Новость для меня, не скрою, ну очень приятная! Я взял Пашку за руку, и мы, радостные, поспешили за крепышом в защитной панаме. Ах, кабы я знал в тот момент, что нас всех ждало уже менее, чем через час! Злые силы, не сумевшие разлучить нас навеки в избушке, сделали все, чтобы ускорить наше расставание! И произошло это вот так внезапно, нежданно-негаданно, что я оказался совершенно не готовым к такому повороту судьбы, заставшему меня врасплох. И вот ведь как все получилось! Мы сидели в вагончике-столовой и с аппетитом ели перловку с тушенкой, запивая это кушанье парным молочком (оказывается, на базе жила козочка!). Я уже загадывал на то, как мы проведем остаток этого дня. Дядька Петро был рядом и рассказывал веселые истории и байки из жизни геологов (а знал он их, наверное, не меньше сотни!). А его русско-украинская (или украинско-русская?) речь делала рассказы еще колоритнее и еще смешнее. И тут в столовку вошел летчик. Он поздоровался с нами и пожелал приятного аппетита. Дядька Петро предложил и ему пообедать, но тот отказался, сказав, что скоро улетает к горноспасателям и поест уже там, так как у них на первое был сварен борщ по-украински. Услышав такое, дядька Петро безнадежно крякнул и расправил свои пышные усы.

— Как дела, парень? — летчик дружески хлопнул меня по плечу. — Так значит, это ты тогда махал нам?

— Ага! — кивнул я.

— А мы от бури тогда удирали! Ох, и гроза же была!.. Как вы ее хоть пережили-то? Мы все так волновались за вас, а помочь ничем не могли...

— Да мы в пещере отсиделись... Правда, чуть дубаря не дали... Там очень прохладненько было... — отозвался я.

— Ну, молодцы, стойкие ребята! Если бы не та буря, мы бы вас тогда еще до вечера забрали! Ну, да ничего, главное — все обошлось. Пусть уж лучше позже, чем никогда!

— Значит, Андрюха, все-таки решил полететь? — спросил пилота дядька Петро и добавил, старательно избегая акцента: — Может, все же пропустишь трошки перловочки, а то горняки, поди, борщ-то уже давно слопали...

— Нет, спасибо, Петро, надо слетать еще разок, пока погодка что надо. Пошли, лучше поможешь нам загрузиться.

— Ну, то всегда пожалуйста! — оживился геолог, вставая и надевая панаму.

— Пока, ребятки! Счастливо добраться до дома! — отдал нам честь летчик. — Уже вечером улетаете?

— Нет, только утром, — отозвался я.

— А что так?! — удивился пилот.

— Та вертушка трошки пидломалась! — встрял в разговор дядька Петро, снова щедро перейдя на украинский.

— Вот, Петро, я всегда говорил, что моя «Аннушка» надежнее этих винтов!

— Спасибо вам! У вас такая красивая форма! — сказала Пашка летчику Андрею, и эти вот ее слова дали старт нашему стремительному расставанию.