Савельев Елена - Настоящие люди

– Но я уже хочу! – вскричал Боря.

– Пока что ты всего лишь хочешь перестать быть поросёнком! Для того, чтобы попытаться превратиться в воина, ты должен как следует узнать, кто такие воины, и что значит быть воином…

– Ну, давай прощаться, внучёк! – сказал дедушка. Он положил руку внуку на плечо, и она оказалась неожиданно тяжёлой и плотной. «Как у живого!» – мелькнула у Бори мысль.

– Мы и есть живые! У Бога все живы! – возмутилась бабушка. – Думаешь, что мы мысли твои не слышим?

– Не смущай пацана! – заступился дедушка. – До скорого! Афидерзейн!

– Счастли́во, внучёк! Когда в следующий раз свидимся, это зависит от тебя! – Бабушка расцеловала его, и они с дедом взмыли в небо.

* * *

Вечером Боря решил ещё раз всё проверить.

– Па! Давай сгоняем в выходные в Троице-Сергиеву лавру! Расскажешь мне про икону Андрея Рублёва, ты же всё знаешь! Сергий Радонежский – твой тёска…

Он был уверен, что отец откажется: слово всё-таки дал никогда в церковь не ходить!

– Похоже, они совсем там обхамели! – возмутился Сергей Васильевич. – Это – нечестно, не по правилам!

– Где это – «там»? – удивился Боря.

– В преддверии рая! Разве можно так бесцеремонно вмешиваться в нашу жизнь?

– Я думаю, они это право заслужили, – улыбнулся Боря. – Они же были воинами Христовыми, а не бассетами!

Отец отвёз их с мамой в Сергиев Посад, но сам три часа просидел в машине.

4

Как-то раз Боря поехал посмотреть один мужской монастырь на окраине города. Там он увидел одно знакомое лицо, работающее алтарником.

Боря дождался окончания Службы и подошёл.

– Чем вы здесь занимаетесь? – спросил он Серафима, который ужасно обрадовался своему спасителю.

– Кадило разжигаю, часы[2] читаю, со свечой позади батюшки иду. Трудником меня взяли!

Тут Боря не удержался и спросил:

– А правда, что вы убили трёх человек?

– Четырёх…

– И как вы можете с этим жить?

– А я и не живу. Господь измыл все мои грехи! Так что это уже не я.

– Что значит: «уже не я»?

– Видишь ли, искреннее покаяние может изменить прошлое. До этого всё в прошлом казалось неправильным и бессмысленным, мучила совесть, хотелось забыться. Теперь всё встало на свои места и обрело смысл. Даже в таком злодеянии, как убийство, действует всеспасительный Промысл Божий. Люди совершают злодеяния или становятся объектом злодейства не из-за кармы, а чтобы на них явилась слава Божия. Я буду до конца дней молиться за убиенных, они спасутся как мученики. Сам же я лишь через это мог познать Христа. Все в выигрыше! Один сатана проиграл!

– Может, и за меня помолитесь? – попросил Боря.

– Да я и так за тебя молюсь, вот только имени твоего не знал!

Потом они пили чай и расстались почти что родными.

* * *

Однажды Боря зашёл в храм, когда там шло венчание. Он сразу узнал своего знакомого семинариста. С их прошлой встречи минул ровно год. Семинариста именовали «раб Божий Владимир», а его невесту – «раба Божия Ольга».

После венчания Боря подошёл поздравить новобрачных.

– Вот этому человеку – огромное спасибо! – говорил Владимир, представляя его своей супруге, как «благодетеля».

– Значит, вы тогда не стали ни венчаться, ни рукополагаться?

– Именно так! – засмеялся Владимир, значительно повзрослевший за этот год. – И давайте на «ты»!

– И теперь ты нашёл свою любовь?

– Оля и есть моя тогдашняя невеста! – Володя снова засмеялся.

– А как же: «не мой человек»? – ляпнул Боря.

– Откуда же я мог знать, мой она или не мой? Мы тогда виделись-то всего пару раз! Она оказалась самым светлым и возвышенным существом, какое только может быть на свете! – И он обнял жену за талию.

– Значит, вы (то есть ты) теперь и священником станешь?

– Нет. Священнический крест – не для каждого. Я теперь в нашей семинарии преподаю. А викарий мой пошёл на повышение, архиепископом сделался и на Дальний Восток уехал. Я прошёл собеседование у нового епископа, он меня отговорил от принятия сана. Богослов, говорит, из меня великолепный получится и миссионер!

Борю пригласили на свадьбу, но он вежливо отказался, обменявшись с молодожёнами телефонами.

* * *

В этот день, придя домой, наш поросёнок посмотрел в зеркало и увидел, что уже начал превращаться в человека. Рыльце его чуть-чуть уменьшилось в размере, ушки сместились чуть пониже, а глаза стали больше и светлее. «Это – кокон, – думал Боря. – Скоро я вылуплюсь в настоящий мир!»

Но он и так часто стал бывать в истинном мире. Ведь восходишь на небеса так же незаметно, как проваливаешься на землю. Внешне-то всё остаётся таким, как было! Те же люди, те же дома, те же деревья. И в то же время всё становится каким-то другим – необычайно ярким, удивительным, таинственным, объёмным, наполненным до краёв. Чего бы ты не коснулся, ты прикасаешься к бесконечности. Однако вам, мои дорогие друзья, это и так хорошо известно!