Савельев Елена - Настоящие люди

– Считайте, что уже сделано!

Пробиться на приём к гномам оказалось совсем не сложно – за 500 евро они принимали всех желающих. Отец Николай плохо знал немецкий, но английским владел в совершенстве. Гномы – тоже.

– Чем можем быть полезны? – хором спросили карлики, увидев необычных посетителей.

– Да хотя бы тем, что предлóжите пожилому человеку и девушке присесть.

Старший гном в ярко-алой тунике гордо кивнул и указал на стулья.

– А что это на вас надето? – иронически спросил средний гном в небесно-голубой тунике.

– А это монашеская ряса. Я – православный иеромонах.

Гномы захихикали.

– А у нас тут протестантская страна! – нагло заявил младший гном в пронзительно-жёлтой тунике.

– Так вы, значит, протестанты?

– Нет, мы исповедуем гораздо более древнюю и великую религию! – ответил старший гном.

– Это она велит вам похищать человеческие души?

– Представьте себе, да! – хором сказали гномы.

– Скрывать нам от вас нечего, – ухмыляясь, заявил средний гном, – вы и так всё знаете. А в полицию вы, по понятным причинам, не пойдёте.

– Вы не имеете права забирать душу крещёного человека! Он крещён своей бабушкой в возрасте одного месяца!

– Ой-ой-ой! – закудахтал младший гном. – Так уж и не имеем? А если этот человек после крещения обрезался и принял иудаизм?

– Обрезание не смывает крещения!

– Ничего не знаем! Если вы увидите жирную питательную бесхозную курочку, приберёте её к рукам? Нет? А мы руки не боимся замарать!

– Хватит паясничать! – не выдержала Лидочка. – Отдавайте душу моего жениха, а то хуже будет!

– А что вы сделаете? – ухмыльнулся средний гном. – Молитовку прочитаете? Или, может… перекрéстите нас?

Гномы опять захихикали.

– Позовём отца Кирилла, исповедника! – сказала Лида. – Он с утра на молитве. Знаете, сколько он вашего брата обесплотил в Сталинских лагерях?

Гномы перестали хихикать и переглянулись. Отца Кирилла они знали.

– Так отец этот ваш далеко! – начал старший гном, потихоньку пятясь к шкафу, в котором была потайная дверца. Другие два карлика последовали его примеру. Но на пути к шкафу уже стоял седой старик с крестом в руке – отец Кирилл умел преодолевать огромные расстояния в доли секунды.

Отец Николай на всякий случай загородил проход и к основной двери. Гномы заметались по офису, как крысы, пойманные в крысоловку.

– Это кто же вам позволил воровать христианские души? – спросил отец Кирилл.

– Они не христианские! – запищали карлики.

– Врёте! У вас томится сорок христианских душ!

– Они во грехах все!

– За грехи их Бог будет судить! Рассказывайте, как вы души крали.

– Контрактик заговорённый. Подписывает одно, а там невидимыми магическими чернилами ещё кое-что приписано!

– Понятно… – Старец внимательно посмотрел на старшего гнома. – Червин, это ты, что ли?

– Я, ваше благородье!

– Прости, не узнал сразу. Отца-то твоего я отправил в преисподнюю, а ты, помнится, сбежал.

– Я же не по собственному желанию в пыточную камеру работать устроился! – начал оправдываться Червин. – Вынудили меня!

– Теперь-то уж не сбежишь… Куда вас, в свиней? Или сразу по месту прописки?

– А если мы все-все души выпустим? И христиан, и католиков, и азербайджанцев? – заискивающе спросил Червин. – Оформим на вас доступ в хранилище банка, а вы за это нас изгонять не будете? Так я ваш мир люблю! А зла мы делать больше никому не будем! И сразу же переедем на другой континент жить!

– Торгуются опять! Что будем делать? – спросил отец Кирилл отца Николая. – Если их сейчас обесплотить, крещёные православные души в свои тела вернутся, а хозяева остальных в течение месяца повымрут.

– Испытываете, батюшка? Мы же каждый день на Божественной Литургии о спасении всего мира и соединении всех молимся! Надо спасать всех!

– Ладно, в Швейцарии я один управлюсь. Летите вы, мои милые, домой! Ангела в дорогу!

Отец Николай и Лидочка покинули офис нечистых, а отец Кирилл ещё долго беседовал с карликами за жизнь. Гномы сетовали, как было плохо при советском режиме, а отец Кирилл – как стало плохо после его смены и «возрождения» Святой Руси.

На следующий день все двести душ вернулись в свои тела, и Тьмаслав Иудович вновь сделался Святославом Фёдоровичем.

– Такое странное чувство… – рассказывал он Лидочке. – Как будто я все последние дни просидел в тёмном сыром подземелье где-то заграницей… А вот теперь вернулся и дышу полной грудью!

– Так оно и было. И что ты теперь будешь делать?