Козлов Сергей - Скинькеды

- Ну, теперь наконец-то закроют, - как-то радостно сказал бармен, что спокойно сидел на корточках за своей стойкой, машинально протирая бокал.

Влетевшие на грохот пальбы охранники предпочли ретироваться, потому как Морошкин пару раз выстрелил в их сторону, а Светка согнулась, обливаясь кровью, будто получила пулю в живот, при этом она продолжала трясущейся рукой целится в зал, над которым парил дружный визг. Под занавес в бар влетел Валик и одну за другой бросил несколько дымовушек и хлопушек. Ощущение реального побоища передалось даже имитаторам. Помещение быстро наполнилось едким дымом. Кто-то совсем не по-женски призвал публику:

- Дёргаем отсюда! Сейчас рванёт!

Публика подорвалась, ломая высокие каблуки, жертвуя колготками и макияжем. Первыми, что характерно, на спасительную улицу вырвались охранники.

Кто-то из прохожих тут же прокомментировал появление толпы из злачного места и клубы дыма, валившие из открытых дверей:

- Во педики обкурились!

- Ну вот, начался внеплановый гей-парад, можно вызывать ОМОН, - констатировал внутри Морошкин. - Там есть выход во двор, - наклонился он к «убитому» Гене.

Бганба благодарно чихнул и сел.

- Сваливаем, а? - спросил-предложил он.

- Ясно - не остаёмся, тут щас такая любовь развернётся. Если приедут мальчики в голубой форме, то ещё ничего, эти как родственники по цвету, а если в камуфляжной, то так раскорячат...

- Никогда больше сюда не приду, лучше бы мы его просто взорвали, - причитал Бганба, пробиваясь через подсобки.

У выхода они столкнулись с барменом, который озадаченно посмотрел на кровавое пятно на рубахе Гены, потом на Морошкина, на лице которого не осталось ни следа тихого «женского счастья», ни приступа безумной ревности.

- Бегите, парни, - сочувственно сказал бармен, открывая перед ними дверь, - я не выдам.

- Спасибо, рад встретить настоящего мужчину в этом... - Алексей не договорил, вытолкнутый напиравшим телом абхазца на улицу.

Через пару минут вся компания, кроме Ольги, мчалась на перепёлкинской «Волге». Сначала намеренно плутали по улицам, попутно стирая с лиц макияж, и только минут через двадцать машина нырнула во двор, а ещё через две Морошкин начал разбор полётов. В целом, оценив акцию моделирования как состоявшуюся, Морошкин остался недоволен её результатами. Последствия, по его мнению, могли быть более эмоциональными и разрушительными. Отметив также слабую актёрскую игру в некоторых эпизодах, отчего операцию нельзя назвать окончательно «гейниальной», он завершил свою тираду следующим:

- Ну, теперь будем ждать вестей в «городской болтушке». В криминальных новостях обязательно что-нибудь напечатают. Интересно, чем у них закончится поиск тел?

- Я с этими, - прорвало вдруг с акцентом Гену, - не то что в одном баре, я в одном морге с ними лежать нэ буду!

Компания на это хохотнула.

- А кассету можно у меня посмотреть, предки на дачу скоро уедут. С ночёвкой, - предложил Иванов.

- А у меня есть новая идея, - задумчиво изрёк Морошкин, вызвав тем самым общее молчание-ожидание. - Всё, что мы делаем, это развлечения, не больше. Нужно что-то посерьёзнее. Заставить лечь на землю голубков - это не сложно, а вот кого покруче?.. Тут не просто кураж, тут отвага нужна. Как насчёт того, чтобы пощекотать нервишки новым русским и новым нерусским?

- Запросто, - тут же поддержал Валик, которому меньше всего хотелось, чтобы подошедшая в этот момент Ольга посчитала его трусом, а главное - не хотелось, чтобы такое весёлое времяпровождение закончилось.

- Вот и отлично, - продолжил Алексей, будто получил общее согласие. - Подробности завтра. После работы. Сейчас всё равно следует сделать паузу.

* * *

Отец Алексея Морошкина, майор Морошкин, зимой 1995 года был отправлен на странную войну. Если до тех пор семья жила небогато, а так, как принято говорить, ниже среднего уровня, то с отъездом отца Алексей впервые узнал, что на завтрак может не хватить хлеба, поэтому его надо оставить с вечера, отказав себе в лишнем куске на ужине. Кроме того, он узнал, что блюд из картофеля и лука может быть великое множество. А ещё он понял, что компьютеры есть у всех, кроме него, но мать сказала, что книги лучше компьютера. И он сам постиг это, когда научился погружаться в миры, созданные писателями.

Выдернуть его оттуда мог только окрик мамы: «Лёша, поменяй пелёнки Нине!», то бишь младшей сестре. Когда отец служил в сибирской тайге, то в военном городке у них была служебная двухкомнатная квартира, и у Алексея почти была своя комната. Но потом отца перевели в город, где предоставили только однокомнатную. Выбор был невелик: либо согласиться и отдать под козырёк, либо сократиться из армии. Отец без армии себя не мыслил, хотя, как видел Алексей, ненавидел всё, что происходило тогда в войсках. «Даже в Афгане было проще», - говорил он про эти дни, хотя там он воевал в звании рядового и даже получил медаль, которую ценил больше других наград.