Козлов Сергей - Время любить

- Н... но... М-м-м! - Тщетно пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, Яковлев демонстрировал свою растерянность. - Сергей Павлович, вы же сейчас ставите крест на своей карьере!

- А у меня ее никогда не было! Я жену из-за этого потерял. Красивую и умную! Теперь не хочу потерять вторую. А крест у меня и так есть, и я буду его нести, покуда хватит сил. Мне, кстати, предложили место в университете.

- О! Я вовсе не ставлю вопрос о вашем увольнении! Вы очень ценный специалист...

- Вопрос о своем увольнении ставлю я. Мне тут по ночам и поболтать теперь не с кем.

- Хорошо подумайте, - примирительно попросил Вадим Григорьевич.

- Хо-ро-шо подумаю, - по слогам разложил акцент на слово «хорошо» Кошкин.

- Вы до какого на больничном? - будто и не было предыдущего разговора.

-Да я по жизни больной, Вадим Григорьевич, - подмигнул Кошкин, как будто похвастался долгосрочным освобождением от уроков физкультуры в школе.

- Ну вы, если надо, больничный пролонгируйте...

- Как? Пролонг... Чего? Есть же великий русский язык, Вадим Григорьевич! Это же так просто: «продлите»! Про-дли-те... Вы никогда не думали, что я могу сделать его бесконечным?

* * *

В аллее у подъезда своего дома Кошкин буквально напоролся на мощный кулак. И тут же услышал знакомый голос с наглой хрипотцой:

- Притормози!

Страшный удар сокрушительной силы лишил Кошкина всякой воли к сопротивлению. Находясь в состоянии, которое боксеры называют «грогги», он одновременно слушал наседавший хриплый голос и судорожно пытался сообразить, каким образом он мог бы нанести хоть какой-то удар своему неожиданному сопернику

- Пульт! Врубаешься? Пульт. Чем быстрее, тем меньше мучений.

- Можно было и не махать кулаками, забирай... - Кошкин достал из кармана дистанционник с надписью Toshiba.

Верхотурцев ослабил хватку на вороте сорочки Сергея Павловича, и тот получил элементарную возможность дышать полной грудью.

- Вроде сходится, - прищурился на прибор Петр Матвеевич.

- Он, родимый, - сплюнул кровавую пену инженер.

- Ежели что не так, я тебя из любой секретной лаборатории достану.

Кошкину очень захотелось садануть своему мучителю, но на всякий случай Сергей Павлович сдержался. Разумнее было предполагать, что в ответ господин Верхотурцев превратит скромного инженера в отбивную. Но хотелось очень...

Видимо, желание Кошкина было услышано. Некто, не уступающий габаритами Петру Матвеевичу, толкнул его со значительной силой в плечо, отчего тот временно оставил Кошкина в покое.

- Чего тебе от моего лучшего друга надо?

Конвульсивно сработала память, вытолкнув на поверхность теплую майскую ночь у подъезда, шумное обилие зеленых фуражек, пустых и полных бутылок. И хрустящие маринованные огурчики.

- Гриша! Корин! - признал спасителя Сергей Павлович.

- Яволь, май френд! - расплылся в широкой улыбке Гриша, но тут же получил от Верхотурцева прямой удар в челюсть. Плюхнувшись на основную точку опоры, он озадаченно посмотрел наверх, но в состояние «грогги», в отличие от Кошкина, не впал. Зато нападавшего он мгновенно опознал по удару.

- Петя! Ты?!. Мы же не на ринге!

- Ё!.. - ругнулся Верхотурцев. - Земля круглее, чем я думал.

- А то! Пепел Джордано Бруно заровнял все ямки и выпуклости! С какого перепуга ты лупишь моего друга Серегу?

- Друга? - Верхотурцев отступил на шаг, с ухмылкой глянул на пульт в левой руке, зло подмигнул Кошкину. - Да тоже по дружбе! - потом обратился к Корину, каковой напрасно ждал, что бывший напарник по спаррингу подаст ему руку. - Вот что, Гриша. Повезло сегодня нашему другу. Но у меня к тебе большая просьба, ты меня не видел! А лучше всего, если ты меня не знаешь, - и для вящей убедительности напоследок толкнул Кошкина в грудь.

- Не понял? - вскинул брови Гриша.

Но ответом ему хлопнула дверца иномарки и взревел мотор.

- Он у тебя забрал что-то? - Корин неторопливо поднялся на ноги.

- Да так... Мелочь... Дистанционный пульт от телевизора.

- Зачем он ему?

- Наверное, у него дома такой же телевизор, как у меня, а пульт вышел из строя. Мне, к примеру, нравится марка Toshiba. Баланс цветов гармоничный, - с блуждающей улыбкой на лице ответил Кошкин и вдруг захохотал.

Из кошкинского подъезда выскочили Дорохов и Китаев. Дорохов, оценив ситуацию, сначала плюнул в сердцах, но потом тоже стал улыбаться.

- Во, блин, подстраховали!

- А моя бабушка говорила: у семи нянек, - опередил со своей бабушкой Китаев, но, поглядев на Кошкина, перефразировал, - с подбитым глазом!