Козлов Сергей - Время любить

Первым делом Вадим Григорьевич, невзирая на косые взгляды своих подчиненных, провел генеральную уборку в кабинете генерального. Все, что могло напомнить о старике, перекочевало либо в подсобки, либо на свалку. Зато выстроилась манящим удобством свежая модерновая мебель, а дорогущее кожаное кресло само по себе являло символ власти и стабильности. Да и стол, возле которого вращалось это кресло, подставив свою массивную дубовую спину под престижные письменные принадлежности английской фирмы «Эскалибурн», всем своим глянцем вещал: мы тут главные! По мне кулаком, по вам приказом!

От старого хозяина остался только знаменитый телефон с гербом СССР - вертушка. К нему Яковлев отнесся суеверно. Пусть стоит, может, и Вадиму Григорьевичу сидеть в этом кресле тридцать лет и еще три года, если, конечно, не поднимут выше... Голова его между тем ломилась от планов и предстоящих свершений. Первым приказом Яковлев увековечил память Марченко, назвав его именем изделие номер сто сорок восемь, что гарантировало потенциальным врагам России перспективу получения «привета от Марченко» в особо точном режиме. В соответствии со вторым приказом все работники получили премию, обеспечившую, как ныне принято говорить, небывалое повышение рейтинга нового руководства. «А вот Кошкин бы не догадался!» - подумал Вадим Григорьевич и тут же увидел на пороге своего кабинета изрядно похудевшего и бледного Сергея Павловича.

- О, проходите, дорогой мой ведущий инженер! - при этом произнеся «дорогой мой», Яковлев невольно акцентировал на слове «мой».

- Здравствуйте, Вадим Григорьевич.

- Здравствуйте, здравствуйте! С выздоровлением вас, Сергей Павлович. Когда приступите к работе? Президент уже лично звонил, интересовался новым проектом.

- Хм... Вам виднее, когда я приступлю. Для начала хотелось бы узнать - за какими железными засовами находится сейчас генератор.

- Ой, только не драматизируйте, Сергей Павлович! Вы же понимаете, такой уникальный прибор не может просто так стоять на столе! Я велел закрыть его в моей личной секретке. Так что - не переживайте. Он даже не пылится, в целости и сохранности ждет вас.

- Меня?.. - Кошкин сверкнул глазами так, что Яковлеву стало не по себе. - Что-то слишком многие интересуются ныне сверхсекретным проектом.

- На что вы намекаете? - почти взвыл Вадим Григорьевич.

- Ни на что. Но хочу вас предупредить. У вас там много в вашей личной секретке ценного имущества?

- А что?

- Если в течение двадцати четырех часов я не получу доступа к генератору, он самоликвидируется. Силу взрыва желаете знать в тротиловом эквиваленте или мегатоннах?

Яковлев был более чем озадачен. Он даже повторил Кошкина и закусил нижнюю губу. Но быстро собрался, провел рекогносцировку и понес дальше.

- Да что вы, Сергей Павлович! Никто не претендует на ваше изобретение! Хотите - хоть сейчас начнем работу над патентом! Я просто взял эту работу под личный патронаж.

- Спасибо, - процедил Кошкин, - а сейчас, будьте добры, поставьте его на место. Если вам так хочется его сберечь, назначьте дополнительную охрану у дверей лаборатории. Можете даже посадить автоматчика прямо перед ним.

- Об этом обязательно подумаю. Не волнуйтесь, генератор через полчаса будет на вашем столе. Но будьте, пожалуйста, внимательны, с вами, кстати, будут разговаривать товарищи из ФСБ. Да! И подготовьте в кратчайшие сроки отчет о проделанной работе в направлении создания ракет предупредительного залпа. Это просьба президента. Пока что еще просьба...

- Непременно, - облегченно вздохнул Кошкин, картинно откланялся и направился к двери.

Уже на пороге остановился и повернулся к хозяину кабинета с неожиданно счастливым выражением лица: - Да! Поздравляю вас с назначением, Вадим Григорьевич!

- Вы это серьезно? - приложил платок к лысине Яковлев.

- Абсолютно и чистосердечно. Во времена бурного экономического реформирования и создания партии нового типа лучшего руководителя и придумать нельзя.

Сказал без малейшей иронии в голосе и оставил Вадима Григорьевича переваривать: то ли его похвалили, то ли слишком хитроумно назвали дураком и карьеристом. Но, так или иначе, генератор через полчаса снова возвышался на рабочем столе Кошкина.

Яковлев пришел лично засвидетельствовать торжество справедливости. Он застал Сергея Павловича в раздумьях. При этом на лице инженера висела потусторонняя улыбка.

- Ну вот... - начал было Вадим Григорьевич.

- Ну вот, - поддержал Кошкин, нажал какую-то кнопку на известном уже пульте, в воздухе запахло озоном, и генератор исчез. - Можете доложить президенту, что проект упреждающего ракетного удара оказался на сегодняшний день бесперспективным. Во всяком случае, пока он сам не сформулирует четкую оборонную доктрину, а не ту, которую ему диктуют из-за океана да из Лондона. Это, между прочим, не мои слова, а покойного Михаила Ивановича.