Козлов Сергей - Время любить

- Сережа, что ты наделал?

- Это я виноват, - объяснил Рузский.

- Это я виноват, - опустил голову Грум.

- Нет, это он виноват, - кивнул Марченко на Яковлева.

- Мне все равно в этом времени нет места, - прошептал Кошкин, выдавливая через боль грустную улыбку. - Юрьич, а ты сделай обязательно томографию! Обязательно!

- Чего? - не понял Рузский.

- Всего... Томографию... Кровь сдай... К врачам сходи...

- Да это тебе, Сергей Палыч, к врачам надо...

- Мне к Господу Богу... Если пустят...

Он хотел еще что-то сказать Лене, но уже не смог, сознание вновь провалилось в страшную тьму, которую весьма сложно разорвать искрой между контактами дефибриллятора. В этой тьме он почувствовал себя обнаженным, и ему стало зябко. Неумолимая сила вдруг подхватила Кошкина и в один миг бросила в сырой каземат, где на стенах горели факелы, а на столе, за коим сидел суровый вельможа, - две свечи. Тут же, на столе, раскрыта была весьма объемная тетрадь, исписанная где полууставом, а где и вообще непонятными знаками. Вельможа, листая ее, сурово допрашивал сидевшего напротив монаха, глядя на которого Сергей Павлович содрогнулся - настолько он похож был на самого Кошкина. Разве что борода да смиренное выражение лица не совпадали. Зато усталость в серых глазах - почти родная.

- Так ты, Василий Васильев, крестьянского сословия, родом из деревни Окулово, что в Тульской губернии, в иночестве Авель, предсказуешь да и пишешь о том, что милостивая государыня наша императрица Екатерина Алексеевна упокоится скоропостижно в нынешнем, одна тысяча семьсот девяносто шестом году от Рождества Христова, а также предуказываешь день, месяц и даже час кончины?

- Истинно так, ваше сиятельство, так и воспоследует... - тихим голосом отвечал пленник. - Жаль государыню, однако конец ее земного пути близок и неотвратим...

- Уж не от имени ли Господа ты вещаешь, чернец?

- Господь мне тайны отверз, я же ничего от себя не молвил. Голос мне был: иди и рцы северной царице Екатерине всю правду, Аз тебе заповедаю, напиши, яже видел еси, и скажи, яже видел еси. И я на том Господу обет дал.

- А я вот посажу тебя на хлеб и воду ждать исполнения пророчеств из неистовой твоей книги! А коли не сбудутся - еще пуще, по самые плечи расстрижем, язык поганый долой, и в Сибирь! Разве что государыня тебя, юродивого, сама помилует...

Генерал поежился, резко встал и вышел через железную дверь. Авель и Кошкин остались наедине. Теперь монах уже не скрывал, что видит инженера.

- Зачем ты здесь из грядущего? - спросил он. - Мне ли, ведающему, хочешь рассказать? Тот ли ты, кто изобрел машину, могущую пронизать сущее? - он не сказал время, дабы не отделять его от пространства.

- Тот, отче, - признался Сергей Павлович. - А что я здесь делаю? Думаю, что получаю посмертное назидание, потому как несколько минут назад умер.

- Как же ты умер, если сердце твое заставляют биться, а воздух тебе подают машиной? Извлекут пулю, будешь жить.

- За что ты страдаешь, отче? Что заставляет тебя идти по этому пути?

- Сила, которая говорит «иди», и нет другой, большей силы, что рекла бы «стой». Будь в тихой обители, зри и радуйся лепоту храмов Божьих! Знание - великий искус! Сказано в писании: «Погублю мудрость премудрых и разум разумных отвергну». Вера выше разума. И есть знания, какие разуму не подвластны. И есть знания, что даются нам не через разум, а вопреки ему. Почему ты шел к своей машине?

- Я уж думал, что не время еще для моей машины, потому все чертежи только у меня в голове, на бумаге я их не храню, надеюсь, в голову чужие глаза не заглянут, а вот разбить ее на куски рука не подымается.

- Она сама себя разобьет, оттого что нет времени. Для нас, смертных, есть, а для Бога нет времени.

- И нельзя ничего изменить, даже зная грядущее...

- Себя только. Что изменилось от того, что Спаситель знал о предательстве Иуды и предстоящих страданиях? Кому речено - «иди», тот идет, а кого надо, Господь Сам остановит. Тебе ведомо, будет на Руси государь, которого предадут и после мучений казнят, он будет знать о том, но не убежит от своего креста.

Лицо Авеля стало темнее и печальнее, на глаза выступили слезы. Вот каково иногда вспоминать будущее.

- Я, отче, с помощью этой машины хотел вернуть себе любовь.

- А кто тебе сказал, что любовь - это то, что ты о ней разумеешь? Ежели по твоей мерке брать, то и у Христа любви не было, а любви Его на весь мир хватило и на все времена.

- Страшно, наверное, знать будущее?

- Дивный ты человек, люди грядущее прозреть ищут, а ты минувшее искал. А о грядущем Господь через пророков уже рек насущное. Чего ж еще бояться, кроме вечной смерти?