Unknown: Короткий роман накануне дефолта

оказалась тёплой, а не ледяной, как это обычно бывает.

- Ну как?! Помогает?! – спросил Сева.

- Изумительно, ещё бы чайку!

- Без вопросов!

Сева вылез из бассейна и принёс дымящиеся чашки.

- Нет, даю на отсечение руку председателя Центробанка, но чай в

бассейне – это уже чисто русская забава! Патриции до такого додуматься

никак не могли – у Древнего Рима не было дипломатических и торговых

отношений с Китаем, - сказал Аникин и, сделав несколько глотков чая, скрылся под водой…

Насколько сумасшедшая езда по городу и баня с зелёным чаем, шашлыками и дружеским трёпом помогают от несчастной любви –

неизвестно, но после всех этих мероприятий Аникин был уже в состоянии

самостоятельно доехать до дома, поставить машину в гараж и без всяких

мыслей в голове лечь в постель и уснуть.

Эпилог

Прошёл месяц. Правительство представило президенту программу

экономического развития страны, начался чемпионат мира по футболу во

Франции, кузбасские шахтёры по-прежнему бастовали, а москвичи начали

потихоньку разъезжаться по отпускам. Уехал на пляжи Мальорки даже

Севастьян Аркадьевич Купавин, несмотря на то, что только-только сменил на

посту директора московского филиала крытовского банка Василия

Васильевича Синицына.

Весь этот месяц Илья Иванович пропадал в офисе у Елизаветы

Алексеевны на Чистых прудах. Она не была любовницей Крытова, как

предположил он вначале. Всё оказалось гораздо сложнее и запутаннее –

фамилия её была Дымова, и она приходилась родной дочерью тому самому

губернатору, место которого собирался занять Сергей Спиридонович и

которого Аникин видел у западного входа гостиницы «Россия».

Какую сделку заключили между собой губернатор Дымов и его

приемник Крытов, Илья Иванович толком не понимал, но, во всяком случае, суть была явно не в губернаторском кресле. За прошедший месяц ему стало

ясно только одно: цена достигнутого между ними соглашения была огромной

– на балансе фирмы, которую возглавляла Елизавета Алексеевна, он

обнаружил ГКО на сумму, превышающую сто миллионов долларов.

Официально это была кипрская инвестиционная компания, в планы которой

входили вложения в создание на территории России фирменных магазинов

известной международной торговой сети, специализирующейся на продаже

товаров для домашнего хозяйства.

Также выяснилось, что Елизавета Алексеевна имела немецкое

подданство. Бабушка её по матери была немкой, вернувшейся на свою

историческую родину ещё в середине восьмидесятых. Тогда же с согласия

семьи она забрала с собой и внучку, закончившую к тому времени только

пятый класс.

Бизнес, ради которого дочь губернатора Дымова вернулась в Россию, продвигался успешно – эта молодая женщина обладала отлично

поставленной деловой хваткой. Про себя Аникин отмечал, что с

профессиональной точки зрения работа с ней была лучшим заказом из всех, какие он когда-либо имел – никто из бывших его клиентов не пользовался

данными им рекомендациями и советами столь разумно и эффективно, как

это делала Елизавета Алексеевна. Держалась она с ним ровно и без всякого

отчуждения, даже дружелюбно, насколько это может себе позволить

президент компании по отношению к наёмному консультанту, а иногда, когда обстоятельства располагали, даже вспоминала о том, как училась во

Фрейбургском университете, и делилась с ним своим непониманием русской

жизни на уровне быта.

Единственное, о чём президент кипрской инвестиционной компании

фрейлейн Элизабет Дымофф никогда не говорила со своим русским

консультантом господином Ильёй Аникиным, – это об игре в Сотворение

Мира.