Завацкая Яна - Новые небеса

- Ивик, - крикнул Марк из соседней комнаты, - иди сюда! Мы тут думаем, может, прогуляться пойти! Ты как?

Ивик оторвалась от Миари, взъерошила ей волосы, и улыбнувшись, вышла в гостиную.

Мельком подумав, что нормальной, человеческой дейтрийской жизни ей осталась -- всего неделя.

Secunda

Ивик, жена бригадира, за годы жизни незаметно для себя нахваталась знаний об отделке помещений и даже -- практических навыков.

Неожиданно это умение пригодилось ей теперь -- небольшую квартирку в многоэтажнике, снятую с помощью миграционного центра, пришлось обустраивать самостоятельно. Ивик купила на скудное первичное пособие самых дешевых обоев, дрель, замазку, краску и кисти, прочие необходимые для ремонта мелочи, повязала на голову косыночку -- и взялась за дело.

Это было даже забавно -- она еще не успела толком изучить обстановку, и ремонт оказался ее первым серьезным предприятием в Дарайе. Ивик не проходила серьезной адаптации -- ее просто бросили в холодную воду; уже сегодня ей предстояла встреча с резидентом, а значит -- начало агентурной работы. На Триме людей кондиционировали годами.

Здесь в этом просто для меня нет необходимости, понимала Ивик. Она тщательно прокрашивала валиком стены небольшой кухни, подмешав зеленую краску к белой в небольшой пропорции. Получался приятный нежно-салатовый цвет. Темно-зеленые кухонные шкафчики и приборы достались ей вместе с квартирой; на время покраски Ивик завесила мебель полиэтиленовой пленкой. Адаптация на Триме нужна, потому что там мы работаем под триманцев; мы должны выглядеть, как свои. Здесь же Ивик была собой -- Ивенной, эмигранткой с Дейтроса, и жила в обычном эмигрантском районе -- тивеле. Только имя сена ей изменили - Ивенна иль Мар.

Позади был полугодовой курс переподготовки на Дейтросе.

Позади были 3 месяца жизни в миграционном лагере; "приемных комиссий", унизительных проверок, обследования психологического профиля, длительные беседы в разных дарайских учреждениях, в том числе, и в атрайде. Ивик выдавала себя за бывшую медар, работавшую в Дейтросе якобы воспитательницей начальной школы, вирсена. Легенду Ивик сочинила сама, и утвердила с начальством. По легенде у нее было трое детей (как и в жизни), уже взрослых и работающих; ее муж якобы стал невинной жертвой Верса и умер в лагере; Ивик давно испытывала отвращение к дейтрийской идеологии и наконец решилась на побег. Легенда должна быть как можно более реалистичной и твердо заученной. Ведь в миграционном центре с ней работали изощренные в мелочах дарайские психологи, постоянно подвергали явным и скрытым проверкам, гоняли на разных детекторах лжи.

Но на курсах переподготовки Ивик научилась выдерживать все эти проверки. Все прошло гладко. Чиновники миграционного центра убедилиась, что она -- настоящая дейтрийская эмигрантка; ей выдали первичное пособие и помогли поселиться в дешевом квартале -- тивеле, где уже проживало множество таких беглецов.

Ивик придирчиво оглядела выкрашенную стену и осталась собой довольна. Марк сделал бы лучше и намного быстрее, но для непрофессионала и так отлично. Взглянула на часы, прикинула -- автобус отходит через полчаса, идти до остановки минут семь... Чайку выпить уже не получится. Ну и ладно.

Ивик вышла в комнату. Всего одна комната, зато просторная; из мебели пока один матрас на полу, в углу свалены рюкзак и пакеты с покупками. В маленькой прихожей -- дверь в санузел, и вот это помещение было здесь выше всяких похвал. Ивик ежевечерне принимала ванну, по утрам -- душ в круглой герметичной душевой кабинке. Они с Марком все еще жили в доме, где одна ванна приходилась на четыре семьи; на Триме ванна у Ивик была старая, желтая, страшная. А здесь -- сияющая голубоватая сантехника, унитаз с автоматическим сливом, синяя плитка пола и стен. Друзья Марка языки бы проглотили от зависти. Да и по размеру санузел можно сравнить с их семейной спальней...

Ивик сняла косынку, тряхнула отросшими густыми волосами перед зеркалом -- зеркало во всю стену над раковиной, под ним, на кафельной полочке -- всяческие умывальные мелочи. Ивик отскребла ногтем несколько капелек краски, попавших на лицо. Причесалась.

Кстати, она еще очень даже ничего. Не девочка, но далеко еще не старая. Женщина в самом расцвете. Ивик заразительно улыбнулась себе самой, полюбовалась ямочкой на левой щеке. Особенно хороши ее карие глаза, не то, чтобы большие, но светящиеся, живые, выразительные. И брови темным полукругом, как у Миари.