Агафонов Николай - Красное крещение

Послышались всхлипы и причитания монахинь. Монахиня Феодора решительно вышла из толпы и тоже поклонилась сестрам:

— Простите и меня, я с матушкой игуменьей пойду.

Красноармейцы вопросительно глядят на Когана.

— Ее, ее непременно надо арестовать, товарищ Коган, — закричал, подскакивая к Феодоре, матросик, — эта стерва всеми руководила, когда нас выталкивали из собора. Между прочим, мне самолично чем-то тяжелым двинула, чуть не убила. — При этих словах он указал на свой синяк.

Коган ухмыльнулся, глядя на подбитый глаз матроса, и распорядился:

— Эту тоже под арест.

Красноармейцы повели монахинь к машине. Игуменья повернулась к Феодоре и вполголоса спросила:

— Чем это ты, мать Феодора, бедолагу двинула?

— Да так, что под рукой было, — смущаясь, ответила Феодора.

— Что же у тебя под рукой было? — продолжала интересоваться игуменья.

— Наша монастырская печать, матушка, — ответила Феодора, — она же ох какая здоровая да тяжелая.

Настоятельница засмеялась:

— Значит, припечатала антихристу?

— Сподобилась, мать игуменья, — улыбнулась ей в ответ Феодора.

Конвоиры с недоумением переглянулись, видя, что монахини улыбаются.

27

Коган, постучавшись, вошел в кабинет секретаря губкома. Садовский, выйдя из-за стола, крепко пожал ему руку.

— Проходи, товарищ Коган, садись, есть к тебе вопросы. Я доложил в ЦИК, что работа по изъятию церковных ценностей прошла гладко. Но Владимир Ильич недоволен результатами. В ЦИКе считают, что мало ликвидировано контрреволюционного церковного элемента. Монастырь закрыли, а где монахини?

Коган устало присел к столу и, сняв кожаную фуражку, пригладил волосы рукой.

— В монастыре, товарищ Садовский, было сорок пять монахинь. Настоятельница и казначея арестованы, сидят у нас в подвале ЧК, мы их допрашиваем. Все остальные монахини разошлись на жительство в город по квартирам.

— По квартирам, говоришь? А вот теперь подумай, товарищ Коган, что эти оставшиеся сорок три монахини делают в миру? Я, например, ни на минуту не сомневаюсь, что они ведут контрреволюционную пропаганду среди несознательного населения.

— Думаю, ты прав, товарищ Садовский, — опустив голову, сказал Коган. — Хотя мы пытаемся держать этот вопрос под контролем, но разве за всеми уследишь?

— Это верно, не уследишь. А ты еще подумай о том, товарищ Коган, чтобы их вообще в городе не было.

— Есть у меня мыслишка, как без особых хлопот уладить все это дело, — оживился Коган, ближе придвигаясь к столу, — могу поделиться.

— Нет, нет, товарищ Коган, не надо, — брезгливо поморщившись, замахал руками Садовский, — партия и так тебе доверяет. Действуй самостоятельно, а потом расскажешь. Считай это заданием партии, а уж каким методом ты его выполнишь — это не имеет значения.

28

Две монахини шли с базарной площади вдоль монастырской стены. Позади них понурив голову плелся Степан с большой корзиной в руках. Поравнявшись с монастырскими воротами, монахини повернулись к ним и осенили себя крестным знамением с поклоном. Когда они разогнулись от поклона, то с удивлением воззрились на нишу, где раньше висела икона Иверской Божьей Матери. Там теперь красовался красный плакат.

— «КТО НЕ РАБОТАЕТ – ТОТ НЕ ЕСТ!» – прочитала надпись на плакате монахиня, что была помоложе.

— Охальники, — проворчала пожилая монахиня, — это же слова святого апостола Павла.

— Может, они и Бога признают? — робко сказала молодая монахиня.

— Признают, жди, — сердито сказала пожилая и повернулась, чтобы идти.

Степан, взявшись было за корзину, как бы нехотя заметил монахиням:

— Там, на воротах, вроде какой-то листок.

— А ну-ка, Степка, побеги посмотри, чего там, — попросила одна из сестер.

Степан подбежал к воротам, прочитал листок и, обернувшись к монахиням, радостно замахал им рукой, приглашая подойти. Сестры заспешили к Степану.

— Матушки, тут объявление, о том, что монастырь вновь открывают.

— Матерь Божия, — запричитали сестры, — читай, Степушка, читай вслух.

— «Сегодня в девятнадцать часов в трапезной монастыря состоится собрание всех монахинь, желающих открыть монастырь».

— Ой, батюшки, счастье-то какое, — всплеснула руками молодая монахиня, — прямо не верится.

— Никак Царица Небесная чудеса творит, — благоговейно перекрестилась пожилая монахиня, — раз уж здесь написано, так оно и есть. Пойдем предупредим остальных. Ты беги, Степка, к матери Иоанне и Сусанне, а затем обойди Пелагию, Зою и Игнатию, ты знаешь, где они живут. А уж там тебе и другие адреса дадут. Надо всех успеть предупредить.