Веселовская Надежда - Переселение, или По ту сторону дисплея

- Я мама Тимофея Лучинина, – подтвердила ее внезапную догадку пришедшая женщина.

- Присаживайтесь! Вы очень кстати. Я давно хотела с вами поговорить.

- Тимофей стал плохо учиться? – испугалась мама.

- Никаких претензий к нему нет. Однако я бы хотела…

- … узнать, почему он такой печальный? – с горечью подхватила она. – Я долго не приходила к вам, в этом моя ошибка. А сейчас, разрешите, я все расскажу!

- Вы не пробовали обратиться к врачу? – через десять минут спросила Людмила, потрясенная выслушанным рассказом.

- К какому? – усмехнулась Ирина. – Мой муж вообще не выходит больше на улицу. Я могу только вызвать скорую психиатрическую помощь, чтобы его в смирительной рубашке увезли в сумасшедший дом. Но как это воспримет Тимка? Да и вообще...

- Конечно, сумасшедший дом не годится, – согласилась Людмила. – Надо найти другой вариант.

- Я давно сломала бы этот треклятый компьютер, если бы не боялась, что без него мой муж просто помрет! Как наркоман, которого резко лишили зелья!

- Действительно, что-то невероятное…

- Вы просто не представляете себе, какая обстановка у нас в доме, – чуть не плакала Тимкина мама. – Казалось бы, ничего особенного: просто сидит человек за компьютером, и все. Не пьяный, не буянит. Но иногда мне кажется: пусть бы лучше пил!

- Ну что вы, это ведь тоже плохо…

- Это, конечно, плохо, но у пьяниц бывают иногда просветления! А у наркомана, в том числе компьютерного, их не бывает!.. Однажды с Тимкой случился припадок, так он взял его на руки и понес… я думала, в постель уложит… а оказалось – просто отнес подальше от своего любимого ящика, чтобы на пути не валялся!

- Неужели так было? – вырвалось у Людмилы Викторовны.

- Именно так и было. Причем наш Павел не изверг какой-нибудь… он всегда был очень внимательным, любящим отцом… и мужем… – Голос Тимкиной мамы задрожал и сорвался. – Думаете, легко после такой жизни – сразу в полное равнодушие, как в ледяную воду!

- Я вас понимаю… И откуда берутся все эти напасти, прямо как колдовство какое… – вздохнула Людмила.

После краткого перерыва, когда она думала не о себе, а о напастях семьи Лучининых, внутри опять возник образ Кима, со злорадной усмешкой на губах.

- Именно колдовство! Моего мужа словно заколдовали! – подхватила Тимкина мама. – Все как в сказке: переселение человеческой личности в иные миры, уход в зазеркалье и прочее! Или вот еще «Снежная королева», которую вы сейчас проходите… Тоже похоже: осколок зеркала в глаз и в сердце… Но ведь мы все-таки живем в двадцать первом веке!

Людмила и сама этому удивлялась. Сейчас она, кивая взволнованной женщине, слушала от нее свои, уже не раз передуманные, мысли. Особенно актуальными они стали в последнее время, когда с самой Людмилой совершалось нечто подобное колдовству…

- Хуже всего, что мы не знаем, как защититься. Наука не может нас защитить, это факт! А что может?

- В принципе должно что-то быть, – задумчиво произнесла Людмила.

Она вдруг вспомнила, что и Ким говорил однажды про защиту, которая существует, но которой она не сможет воспользоваться.

- Вы думаете, должно быть?

- В принципе, на всякий яд существует противоядие…

- Но мы-то его не знаем! – перебила Тимкина мама. – Не к бабкам же обращаться, которые снимают порчу?

- Думаю, это то же самое, что заливать костер керосином…

Людмила представила себе, как она обращается со своей проблемой к второму такому же Киму, который пойдет гнуть и ломать ее сознание, чтобы выгнать из него первого.

Женщины помолчали. Ирина чувствовала доброжелательность этой милой, хотя и удивительно некрасивой учительницы, но понимала, что она не в силах им с Тимкой помочь. Да и кто мог бы помочь в такой ситуации – разве что психолог… Наверное, к нему и следует обращаться.

- Что же вы решили? – спросила учительница.

- Очевидно, мне придется подавать на развод – так я бы хотела, чтоб Тимка перенес это как можно легче. Говорят, у вас в школе есть психолог…

- Да, есть психолог, – не особенно оживленно откликнулась Людмила Викторовна.

- Он сейчас здесь?.. А завтра будет?.. – поправилась Ирина, вспомнив ни в чем не повинную Веру Петровну.

- Сегодня уже ушел, а завтра будет, с трех до шести.

- Ну так я приду завтра. А вам спасибо и до свидания.

Когда за Тимкиной мамой закрылась дверь, совесть упрекнула Людмилу в том, что человек ушел, не получив реальной помощи. Конечно, учителя не могут решать домашние проблемы учеников, но она-то и пошла в педагогику для того, чтобы помогать попавшим в беду. Не отцу Лучинину – тут она ничего не может поделать – а сыну, которому сейчас нужно и сочувствие, и дельный совет. Собственно говоря, она давно собиралась с ним побеседовать, но не могла найти удобной минуты: то Славик тянул Тимку за собой, то не было самого Тимки. Недавно он неделю пропустил, как написала в записке мама, «по семейным обстоятельствам». А еще останавливало то, что мальчик сам к ней не обращался. Может быть, ему неприятно говорить о своих домашних напастях?