Петров Александр - Странствующий

И тут автобус тормозит. Входит молодой солдатик в камуфляже. Сначала, разглядев священника, несколько теряется, но батюшка с мягкой улыбкой спрашивает:

¾ Куда направляешься, сынок?

¾ К маме на трое суток. В краткосрочный отпуск. За успехи в боевой и полити­ческой.

¾ К маме, говоришь? Значит, любишь маму, если так спешишь?

¾ А как же? Она у меня одна. Батя-то помер.

¾ Пил?

¾ Да…

¾ В Бога веришь?

¾ На войне, отец, неверующих нет. Мне мама пояс с молитвой «Живый в помощи…» подарила. Так меня даже не зацепило ни разу. А сколько вокруг погибло!.. ¾ опускает он голову.

Смотрим, а солдатик-то совсем еще мальчишка безусый. А руки почти черные от въевшейся грязи и копоти. А в опаленном лице мальчика ¾ одна горечь.

¾ Что, сынок, горячо там? ¾ батюшка кивает в сторону гор, над которыми кружат истребители.

¾ Горячо, отец. Как вы думаете, когда эта война кончится? Ей конца и краю не видно.

¾ Вот послушай. Есть два слова, которых очень боится сатана. Это «Иисус» и «прости». Когда наши начальники с Иисусом в сердце пригласят чеченских старцев на встречу… И когда избранники народов скажут друг другу «прости» ¾ тогда все вековые распри и кончатся. Что сейчас движет войной? А? Месть. А это, как раковая опухоль: только растет и убивает. А вот когда народы скажут друг другу «прости», так сатана и отступит.

¾ Точно, батюшка, вы правы! У нас уже было такое. Мы прошлой весной вместе с чеченцами разминировали поля. Расчищали под посевную. Так, не поверите! Пока работали с крестьянами, мы все помирились. Сначала-то косились, не доверяли… А потом вместе сидели за столом и кушали. И мы просили прощения. Был у нас один старшина, он все раненых чеченцев добивал. А потом с ума сходить стал. На своих бросался. По ночам орал. Он и стал просить у всех прощения. И чеченцы тоже… У них свой такой же был. Он нашим парням головы отрезал. У него вся семья вымерла от болезней, а сам он стал бредить. День и ночь за ним безголовые русские солдаты толпой ходили. Эти двое обнимались и ревели, как девчонки. А теперь в то село можно хоть ночью идти ¾ никто наших пальцем не тронет. Но что это ¾ только одно село… А вообще-то мне кажется, что все устали от войны. Все хотят мира.

¾ Вот так и передай слово священника. Искреннее прощение ¾ и нет войне.

¾ Так это генералам и политикам надо начать.

¾ Начни с себя. Потом ¾ отделение, потом ¾ рота, полк. А там, глядишь, уже половина Чечни ¾ и все в мире живут.

¾ Спасибо вам!

¾ Спаси тебя Господи, сынок. Как твое святое имя?

¾ Юрка.

¾ Георгий, значит. Мы помолимся за тебя, сынок.

¾ Спаси…Господи…

¾ Ну, вот так. И ты прости нас.

¾ И вы простите меня…

Солдатик выходит в зеленой красивой станице с белыми мазанками и кирпичными крепкими домами в пирамидальных тополях и густых ветлах. И чуть не бегом спешит к маме.

¾ Совсем ребёнок еще, ¾ мотает головой Ирина.

¾ Знаешь, как таких «ребёнков» называют в Чечне? ¾ оглядывается Андрий. ¾ «страшный сон боевика». Ты, тетушка, видела его руки? Не сомневайся, он этими руками уже не одного бандита в землю закопал. Они в бою ¾ орлы. «Ребёнок»!..

В монастыре нас встречают очень тепло два монаха: остальные разъехались по делам. Проходим в храм, где служится молебен, прикладываемся по очереди к благоуханной частице Креста, на котором был распят Господь; к мощам множества святых, к старинным иконам Архангела Михаила и святителя Иоанна Златоуста. Монахи, пользуясь случаем, исповедуются нашему батюшке. Потом поднимаемся на колокольню, которая восстановлена по указанию… президента Горбачева. Отсюда любуемся просторными горными видами, звоним в колокола. Отец Павел рассказывает, как иной раз туман заливает низины, и создается впечатление, что монастырь на облаках поднимается в небеса.

Также он поведал кое-что из истории монастыря. Оказывается, здесь до революции был целый монастырский город со множеством церквей, корпусов, мастерских. Каждый день в монастыре варили триста ведер борща для питания трех тысяч монахов, трудников и паломников. Товарищи коммунисты все это великолепие злобно разгромили. Какое-то время здесь были турбазы, где мужчины пили вино, а искательницы приключений развлекали весьма охочих до них горячих горцев. В оставшихся целыми храмах разместили ресторан и бар.

Потом нас приглашают на трапезу. Помолясь, вкушаем борщ, тушеные овощи, чай, творог и мед. А юный послушник читает нам с аналоя житие мученика Евстафия Плакиды.

Передо мной проходят чередой необычные события из жизни выдающегося Римского военачальника, добрейшего благодетеля и новозаветного Иова Многостра­даль­ного.