Петров Александр - Восхождение

В душе появляется если не чистота, то ее светлое предощущение. В голове рождаются слова: «Хорошо ты сегодня потрудился». Сначала это настораживает, но вдруг узнаю голос отца Антония и мысленно благодарю его за молитвенную помощь. Если за преступлением следует наказание, то искреннее покаяние дарует утешение. Ложусь в прохладную постель и погружаюсь в спокойный сон.

Утро будит меня ярким солнечным лучом и петушиным криком. Просыпаюсь бодрым, с ощущением, что сейчас произойдет что-то очень хорошее. Не успел встать, как слова утреннего правила сами собой звучат в сознании и просятся наружу. «Первые утренние слова отдай Господу», ¾ звучит голос отца Антония в голове.

Одеваюсь и выхожу наружу, наскоро умываюсь холодной водой под рукомой­ником во дворе. Здесь поют петухи, заливаются птички, солнце слепит яркими лучами. По безлюдному двору направляюсь в храм, любуясь сверкающим покрытием объемного византийского купола. Перед входом на лавочке сидят отец Антоний с молодой семейной парой, о чем-то вполголоса говорят. Батюшка благослов­ляет меня зажечь лампады и свечи. Огоньки создают мягкий уют, отражаются в серебре окладов, каменьях и рамках.

Подходит отец Антоний, говорит, что все эти украшения выполнил Вадим. Предлагает помолиться. Подходит к аналою и запевает. Его удивительно молодой баритон наполняет пространство храма. Чувствуется, как любит молитву этот человек: он не спешит, каждое слово произносит внятно, чуть нараспев, меняя громкость от полушепота до гремящих восклицаний. Крестное знамение его широкое, неторопливое. Ничего сейчас не существует для него, он творит самое важное дело.

…Стою на коленях у аналоя, моя голова покрыта епитрахилью, сверху лежит рука батюшки, броневым шлемом защищая от сторонних вмешательств. Ладонь моя прижата к окладу Евангелия. Читаю свою хартию, вытесняя стыд острым желанием очищения. Следуют несколько уточняющих вопросов. Повторяю за ним строгие слова самоосуждения и мольбу простить и отпустить грехи. Звучит разрешительная молитва. Батюшка предлагает мне положить земные поклоны, сколько смогу. Встаю перед открытыми Царскими вратами и падаю, падаю наземь перед страшным престолом славы Господней, ощущая согревающее тепло во всем теле.

¾ Подойди сюда, сынок, ¾ слышу глуховатые слова батюшки.

Ступаю гудящими ногами, прерывисто дыша. В душе нарождается предо­щущение важного поворота в моей жизни.

¾ Твой уход с прежней работы на стройку требует от тебя большей чистоты. Ты ведь хочешь получить помощь от Господа и Пресвятой Матери Его? ¾ улыбается он.

¾ Да мне без этого не выжить!.. ¾ восклицаю неожиданно громко.

¾ Правильно, правильно… ¾ задумчиво произносит батюшка, на время погружаясь в молитву. Но вот он, просияв, поднимает глаза, и меня будто жаром обдает: ¾ Сейчас мы немного поработаем, помолимся, и ты выйдешь отсюда непьющим и некурящим.

¾ Батюшка! Ну, уж хоть бы что одно, а то сразу: и не пить и не курить ¾ это уж слишком! ¾ почти кричу в смятении.

¾ Да ты не пугайся, ¾ гладит он меня по голове, как маленького. ¾ Владычица наша Пресвятая сейчас с нами ¾ Она, Милостивая, поможет. ¾ Горячая рука батюшки замирает на моем затылке, и под едва слышное молитвенное шептание смятение, сотрясающее меня, утихает.

Мы с отцом Антонием стоим на коленях перед открытыми Царскими вратами. Боль в коленях от долгого стояния уже притупилась. Несколько раз я с трудом подавляю в себе острое желание подняться, и только стыд перед немощным старцем останавливает меня. Батюшка монотонно вычитывает страшные огненные молитвы. Затем подает мне молитво­слов и предлагает прочесть Совмещенный канон.

С трудом разбираю церковнославянский шрифт древнего требника, часто запинаюсь, перечитываю слова… По моему горящему лицу текут струи пота. Несколько раз мне кажется, что я уже в аду, и вокруг меня и даже внутри ¾ гудит, ревет и жжет безжалостное гееннское пламя. В такие мгновения я вскидываю глаза к открытым Царским вратам, вижу сияющего победоносного Христа в развевающихся белых одеждах, рядом с собой ¾ углубленного в молитву батюшку ¾ и, успокоенный, продолжаю. Обычно чтение канона занимает минут тридцать, сейчас же это продолжается не менее часа.

В нашем молитвенном стоянии батюшка сменяет меня и читает Акафист Неупива­емой Чаше, затем неизвестные мне древние молитвы… Мое восприятие действительности притупляется. В голове, груди ¾ во всем моем существе ¾ пульсирует Богородичная молитва. Перед моим лицом появляется кружка. Батюшка предлагает выпить святой крещенской воды. Только сейчас понимаю, как хочется пить. Вода прохладная, сладкая льется в горящую гортань, утоляя жажду целебной живой водой из небесной вечной Чаши Божией любви.