Экономцев Игорь - Записки провинциального священника

При моем появлении работники базы замерли с открытыми ртами, продолжая держать в руках стаканы.

— Чур! Чур! — с выражением ужаса на лице произнесла женщина. Стакан выпал у нее из руки, драгоценная жидкость разлилась по столу и тоненькой струйкой потекла на пол. Женщина стала неистово креститься. А детина как замер, так и продолжал сидеть не шелохнувшись, окаменев в буквальном смысле слова. Их реакцию легко можно было понять. Появление любого посетителя должно было вызвать у них удивление. Но священник — в рясе, в клобуке, с крестом... Бог знает какие мысли мелькнули в их затуманенном мозгу.

— Мне нужен директор базы, — сказал я.

И только тут, услышав мой голос, детина медленно стал приходить в себя. Рука его, державшая граненый стакан, задрожала мелкой дрожью, расплескивая голубоватую жидкость, а глаза приняли более или менее осмысленное выражение.

— Я д-д-директор базы, — наконец, заикаясь, произнес он, — а это Н-н-нюрка, сторож.

— А где Иван Степанович?

— Какой Иван Степанович?

— Иванов.

— Не знаю такого. Это не по нашей части. «Ясно теперь, по какой он части», — подумал я. Разговаривать с директором базы о кровельной

меди (и не только о ней) не имело никакого смысла. Я повернулся к выходу.

— Так ты не за нами? — промолвил детина.

— Пить нужно меньше, — ответил я.

— Вот те крест, больше не буду! — в сердцах воскликнул детина и широко перекрестился.

* * *

Я вернулся к храму и — о чудо! — увидел стоявший перед ним грузовик с кровельным железом. Два молодых человека атлетического сложения открывали борт машины, видимо, намереваясь разгружать ее. Тут же суетился Гришка-алтарник. Женщина лет пятидесяти, в белом платочке, отдавала распоряжения. Завидев меня, она тотчас подошла ко мне и низко поклонилась.

— Благослови, батюшка, рабу Божию Агафью и сыновей ее Петра и Андрея. Железо вот привезла тебе на храм Божий. Давно купила его. Дом собиралась новый строить, да так и не собралась. Видишь, и пригодилось железо.

— Но может быть, еще соберешься дом-то строить?

— Нет, батюшка, это я твердо решила. На храм жертвую. Разве можно спокойно смотреть, как он разрушается? Будет храм Божий — будет все. Мои сыновья помогут тебе и покрыть его. Они на все руки мастера: и плотничать, и столярничать умеют. Господь меня не обидел.

Затем, понизив голос, Агафья сказала:

— Я хочу, батюшка, чтобы они поближе к храму были. Зарок я дала... Муж меня оставил, когда они совсем крохотульками были. А однажды... вот что случилось. Возвращаюсь я домой из города — мы тогда в деревне жили, — за продуктами я ездила... и вижу: пламя полыхает в полнеба. Пожар в деревне... И мой дом весь в огне. Соседи с ведрами бегают... «Детушки, детушки мои!» — завопила я. Где они, никто не знает. Бог только ведает, что я пережила в этот миг. Взмолилась: «Господи, все отдам. Ни шагу без воли Твоей! И детей так воспитаю. Спаси их, Господи!» И что же, батюшка... Выходит из горящего дома юноша — никогда я его раньше не видела — и выносит детей моих на руках. В белой рубашке он был, и, хорошо помню, крестик блестел у него на расстегнутой груди. Мне бы, дуре, в ноги ему поклониться! А я — искушение меня обуяло! — говорю: «Облигации у меня там остались, в сундуке, около печки». До сих пор все внутри переворачивается, как только вспомню об этом. Грустно он посмотрел на меня, без укора, но как бы с состраданием и вновь вошел в горящий дом. Больше уже никто его не видел. Потом мы все пепелище перерыли. Ни косточки не нашли. Только крестик. Как он не расплавился — ума не приложу. И не потускнел даже, блестит, как новенький. Учительница все уговаривала меня отдать его на экспертизу — из необычного металла, говорит. Но я не отдала. Повесила на грудь Петру — пусть носит. Пусть помнит, кому обязан своим спасением и кому должен служить. А что, батюшка, может быть, тот юноша не человек был, а ангел? И не погиб он в огне? Я все оправдание хочу найти себе... и не могу. Агафья смахнула слезу со щеки.

— Я очень хочу, чтобы мои сыновья поработали в храме. Да я и сама, наверно, могу пригодиться...

— Просфоры смогла бы печь?

— Конечно, батюшка.

— Нужен мне надежный человек - продавать свечи и пожертвования собирать...

— Благословите. Я могла бы вам и трапезу готовить... Одним Духом Святым, наверно, питаетесь. В чем только душа держится!

«В самом деле, — подумал я, — неделя моего пребывания в Сарске прошла, как в горячке. И спал я урывками, и питался в основном просфорами и чаем, который готовил мне Гришка-алтарник. Так, конечно, я долго не протяну. Жизнь должна иметь определенный распорядок и ритм. О поддержании физических сил тоже не нужно забывать. Иначе произойдет срыв. А этого только и нужно сатанинским силам, стремящимся уничтожить храм и приход».