Julius Arutyunian - НОЛЬ НОЛЬ

Проснувшись, её посетило разочарование, в виде лыбящейся маски Квазика. Её даже не обрадовал отец, сидящий у кровати.

- А где Доктор Энелиль? Мне необходимо с ним…

Но её, довольно грубо, перебила Квазиморда:

- Доктор психолог отбыл. Он нас заверил, что в его услугах вы больше не нуждаетесь, - он растянул какую-то особенно безобразно-сладкую улыбку. - И ладненько…

Она вопросительно взглянула на отца. Тот пожал плечами, и произнёс:

- Теперь всё будет хорошо. Мы завтра летим в Лондон. Тебя сразу навестит врач, наш старый добрый Розенбум, и если надо, он найдёт лучшего психолога Лондона. Уж ты не беспокойся… тебе до отлёта надо пройти ещё кое-какие процедуры. Отдыхай, - он встал, и поцеловав её в лоб вышел.

Она вспомнила полированную голову их семейного врача и поморщилась. Хоть он и был добряком, ей нужен был не он. Только один человек мог ответить на все её вопросы.

3. Отто Макс

«Тридцать три несчастья» с Джеком Леммоном и Ким Новак был его любимый голливудский фильм. Он себя как-то особенно удачно подставлял на место романтического героя той истории. И, хотя Леммон был намного моложе, Отто Макс мысленно проходил его роль, что говорится, кадр за кадром, и нога в ногу.

Ему нравились старые фильмы. Они были совершенно безопасны и предсказуемы. Его напарник, смешной Шульц, считал предсказуемость слабостью. Он был чересчур молод, и сомнительный экстаз от впрыска адреналина в кровь ему ещё не наскучил. Будучи безнадёжно отарантинен, Шульц не мог, как Отто, часами наслаждаться черно-белой картинкой. В старом кино царил дух экспериментаторства. Там не безумствовала жестокость, которой хватало в жизни. Максимум - грубость. Там не было этой псевдо-красоты секса, наоборот - любовь.

Отто часто спорил с Шульцем, что двадцать первый век заменил любовь сексом. И не спроста. Но Шульц лишь смеялся. Или отшучивался.

Со смехом он говорил: «А перенаселение планеты? Должен же кто-то бороться с этим! Браки - распустить. И точка.»

С такой логикой Отто предпочитал не связываться. Тем более сам недавно поставил такую точку.

А Шульц всё подтрунивал: «И вообще - этимология слова брак не может не настораживать… А у животных вообще помёт… Ну, куда это годится?»

Стук в дверь прервал все тридцать три несчастья Отто Макса. Вернулся Шульц с ноутбуком Ренаты Леви. Он его получил из рук Феликса сегодня же вечером, сразу после подписания контракта. Увлечённо бубня что-то себе под нос, Шульц направился в свой угол.

- А здрасьте? - обиделся Отто, - а контракт?

Не оборачиваясь Шульц протянул бумаги и уткнулся в монитор. Отто взглянул на бумаги мельком и выразительно посмотрел на напарника поверх очков. Пауза затянулась дольше, чем это прилично для субординации. Наконец Шульц оторвался от кнопок:

- Ага, здрасьте… - отозвался тот, - … впереди добрая лунная ночь. Тут всё, как я и ожидал, закодировано аж до самого блока питания. Ещё до включения монитора ей надо настучать что-то на клавишах… Она девочка не простая…

- Оставляю тебя развлекаться, - Отто Макс накинул плащ и постукивая зонтиком направился к двери, - сообщи, если что найдёшь. Я еду туда, откуда ты только прибыл - посмотрю её комнату. Отпечатай всё, что ты там нафотографировал и положи завтра вместе с отчётом мне на стол. И иди спать домой. Ты мне завтра нужен свежим и умытым, а ещё больше нужен офис, чистым и проветренным.

С этими словами он вышел, удовлетворённый уровнем погружения Шульца в проблему. Чем меньше Шульц реагировал на внешние раздражители, типа своего начальника, тем быстрее шла работа.

***

Дождь теперь не моросил, а лил как из ведра. Прочапав до своей крошечной тойотки, Отто бухнулся в кресло будучи уже совершенно мокрым человеком. Он завёл двигатель, и включив дворники, отопитель и кондиционер одновременно, начал движение.

Отто Макс был следователем старой закалки, иначе бы он не отмечал все машины, следующие за ним. А он отмечал и по привычке, и просто ради тренировки. И уже через несколько светофоров он заметил ту серую машинку. Ничем не примечательный «рено». Таких сотни.

Удивлённый, он пробормотал: «Ну и пусть. По крайней мере лучше знать, что за тобой уже тянется хвост».

Злословя всех картографов мира он всё же выехал на нужное шоссе, и отметив не отстающую серую машинку сзади, прибавил газу.

«Лучше бы дорогу показали, ведь наверняка знают, куда еду…» - мысленно пробормотал он. Под скрип дворников он стал размышлять над делом.